Пляжное чтение

Элеонора, со своей стороны, влюбилась в местного жителя. Или, по крайней мере, вообразила, что влюбилась, причем в ночь их первого выступления в Талсе. Она проведет в этом городке неделю, приближаясь к мысли о том, чтобы сбежать от той жизни, в которой выросла. Но в последнюю минуту ей откроется ужасное откровение: как бы она ни презирала этот мир, он был единственным, к которому она принадлежала.

Или, может быть, я «сделаю» так, что она поймет другое. Этот мир, к которому она стремилась (тот, за которым она наблюдала из-за полога цирковых шатров, пока усердно работала), был иллюзией. Впрочем, как и тот цирковой, который она знала.

А тот мальчик влюбится в кого-нибудь другого так же быстро, как и в нее. Или поступит в колледж, или пойдет в армию. Или родители узнают об Элеоноре и убедят его в его безрассудстве. Это так антиромантично, но я вполне способна написать такое.

Глава 15 Прошлое

– А вот и сам автор! – крикнула Пит, когда я вошла в кофейню. – Этот пинк-ай[45] только для тебя, милая.

Наверное, она имела в виду рэд-ай[46]. В любом случае, я кивнула.

– А что еще вы посоветуете?

– Зеленый чай полезен, – задумчиво произнесла Пит.

– Что ж, давай его. Моему организму не помешали бы антиоксиданты. Или что там в зеленом чае, что делает его «полезным для нас»?

Мама говорила мне, что смысл зеленого чая в том, чтобы ублажать, а не очищать.

Пит протянула мне пластиковый стаканчик, и на этот раз она позволила мне заплатить за чай. Я сразу почувствовала, как у меня заныло в животе. Сколько денег у меня осталось на банковском счете? Видимо, скоро мне придется ползти обратно в мой теперь уже разрушенный дом детства с поджатым хвостом.

Я напомнила себе, что СЕМЕЙНЫЕ_ТАЙНЫ. docx довольно быстро превращается в подобие книги. Причем даже такой, которую мне самой было бы любопытно прочесть. «Сэнди Лоу», возможно, и не захочет печатать ее, но кто-то наверняка захочет. Ладно, не обязательно, что все будет так плохо.

Пит сняла фартук, когда мы вошли в книжный магазин.

– Может, тебе стоит купить плащ от Кларка Кента, – пошутила я. – Похоже, с ним хлопот будет меньше, чем с этими бантами и узлами.

– Верно, да и кто откажется купить кофе у девушки в плаще супермена, – ответила Пит.

– Туше! – ответила я.

– Итак, мы пришли.

Пит остановилась у витрины с «Откровениями» Гаса, которые теперь составляли лишь половину пирамиды. Другая половина состояла из розовых, ярко-желтых и небесно-голубых книжек. Пит просияла:

– Я подумала, что было бы неплохо сделать выставку местных авторов. Продемонстрировать весь спектр того, что происходит у нас здесь, в Медвежьем углу. А ты как думаешь? Кстати, захвати эту стопку!

Пит уже несла свою охапку книг к прилавку, где ее ждали рулон наклеек для автографов и пара фломастеров.

– Это здорово, – сказала я, следуя за ней с другой стопкой.

– А как Эверетт? – спросила она.

– Отлично, – ответила я, забирая у нее фломастер уже без колпачка.

Тут она начала листать титульные страницы и перекладывать книги так, чтобы я подписывала их одну за другой.

– Похоже, вы с ним провели много времени вместе.

– Почему похоже? – заартачилась я.

Пит снова расхохоталась:

– Знаешь, как бы ни был скрытен этот парень, мне многое удалось вытянуть из пересказанных мне разговоров. Конечно, я поняла, что между вами возникла дружба.

Я постаралась скрыть свое удивление:

– Вы часто общаетесь?

– Наверное, он отвечает примерно на треть моих звонков. Конечно, я понимаю, что сильно раздражаю его звонками, но я волнуюсь. Мы же семья, мы единственные люди, которые есть друг у друга.

– Семья? – не сдержалась я, больше не скрывая своего замешательства.

Лицо Пит удивленно вытянулось. Она почесала в затылке:

– Я думала, ты знаешь. Я никогда не смогла бы сказать, что он считает личным, а что нет, так много из его жизни появляется в его книгах. Можно даже подумать, что ему приятно снимать кожу и разгуливать по Таймс-сквер. Конечно, это всего лишь метафора. Я знаю, какие вы творческие люди. Он настаивает, что это вымысел, поэтому я должна считать его книги таковыми.

Я едва следила за ее мыслью. Очевидно, это отразилось на моем лице, потому что Пит объяснила:

– Его мать была моей сестрой.

На меня накатила волна головокружения. Лавка, казалось, раскачивалась. В этом просто не было смысла. Прошло две с половиной недели почти постоянного (хотя и нетрадиционного) общения, а Гас даже не поделился со мной самыми основными моментами своей жизни.

– Но ты зовешь его Эверетт, – сказала я. – Ты его тетя, но не называешь его по имени.

На мгновение она растерянно уставилась на меня:

– О! Это старая привычка. Когда он был маленьким, я тренировала его футбольную команду. Я не могла иметь любимчиков и потому называла его по фамилии, как и любого другого игрока, что и прижилось. В половине случаев я забываю, что у него есть имя. Черт возьми, я уже представила его как Эверетта почти половине этого города.