Пляжное чтение

Я потянулась к его рубашке, чувствуя тепло его кожи сквозь тонкий материал. Мне хотелось, чтобы он был ближе, еще ближе, чтобы вспомнить то чувство, когда я прижималась к нему на той вечеринке. Его рука скользнула вверх по моей шее, а пальцы погрузились в мои волосы. Я вздохнула прямо ему в рот, когда он поцеловал меня снова, теперь уже медленнее, глубже и грубее. Гас прижал меня к себе, чтобы поцелуй получился жарче, а я схватилась за его бока, тоже прижимаясь. Он наклонялся ко мне, пока моя спина не уперлась в борт машины – тогда он смог прижаться ко мне сильнее.

Глупый вздох вырвался у меня, когда я почувствовала, как его грудь упирается в мою, и я обхватила бедрами его худую талию. Одной рукой он уперся в окно позади меня, и его зуб снова царапнул мою нижнюю губу, на этот раз немного сильнее. Мое дыхание участилось и стало прерывистым, когда его рука скользнула по стеклу машины к моей груди и стала ощупывать меня через рубашку.

Я провела руками по его волосам, выгнулась дугой на его руке, и низкий, непроизвольный стон вырвался из его горла. Он наклонился и перевернул меня на спину, и я жадно потянула его на себя. Новая волна прошла через меня, когда я почувствовала, как крепко он прижимается ко мне. Я попыталась прижать его еще теснее, но мешала одежда. Из его горла снова вырвался тот же звук.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз была так возбуждена. Хотя, вообще-то, могла. Это было семь лет назад в подвале студенческого общежития.

Его рука оказалась у меня под рубашкой, большой палец скользнул по моему бедру и, казалось, расплавил его. Его горячие и влажные губы скользнули вниз по моей шее и тяжело опустились на ключицу. Все мое тело умоляло его о большем и чтобы без всякой тонкости. Я поднималась к нему, как будто притянутая магнитом. Я чувствовала себя подростком, и это было одновременно и чудесно, и ужасно.

Он уже прижался ко мне, когда на нас упал свет. Он был таким холодным и отрезвляющим, как будто кто-то вылил на нас ведро ледяной воды. Мы отскочили друг от друга при виде угрюмой женщины средних лет с направленным в нашу сторону фонариком. У нее была кудрявая прядь седых волос и ярко-синяя спортивная куртка с логотипом «Биг Бой Бобби».

Она прокашлялась. Гас все еще стоял надо мной, одной рукой запутавшись в подоле моей рубашки.

– Это семейное заведение, – прошипела женщина.

– Ну, мы отлично справляемся, – пошутил Гас низким и хриплым голосом. Он снова прочистил его и одарил женщину своей лучшей злой улыбкой. – Мы с женой как раз говорили, что надо как-нибудь привезти сюда детей.

Она сложила руки на груди, явно не поддаваясь очарованию его губ. Должно быть, это выглядело действительно мило.

Гас снова опустился на колени, и я поправила рубашку.

– Извините, – сказала я, чувствуя себя униженной.

Женщина ткнула большим пальцем в темный, поросший травой проход между машинами.

– Вон отсюда! – рявкнула она.

– Конечно, – быстро сказал Гас и рывком опустил багажник, закрывая нас от нее. Я разразилась униженным, безумным смехом, и Гас повернулся ко мне со слабой улыбкой. Его губы распухли, а волосы были растрепаны.

– Это была плохая идея, – беспомощно прошептала я.

– Да.

Голос Гаса снова стал угрожающе скрипучим. Он наклонился вперед сквозь темноту и поймал меня в последнем, но безумно горячем поцелуе, а его пальцы охватили мое лицо и затылок.

– Больше не повторится, – сказал он мне, и все искры, вспыхнувшие во мне, чуть-чуть притухли.

Один раз. Таково было его правило. Но разве это считается? Мой желудок сжимало от разочарования. Он не мог так оставить это, он же не сделал ничего, чтобы удовлетворить меня. Если уж на то пошло, мне стало хуже, чем раньше, и по тому, как Гас смотрел на меня, я поняла, что он, должно быть, чувствует то же самое.

Женщина постучала в заднее стекло, и мы оба подпрыгнули.

– Нам пора, – сказал Гас.

Я переползла на переднее сиденье, а Гас вышел через багажник и сел на пассажирское. Рулила я домой, чувствуя себя так, словно была тепловой картой. Все, к чему он прикасался, все, на что он смотрел с пассажирского сиденья, на ней светилось красным.

* * *

В воскресенье в полдень Гас за кухонным столом не появился. Я решила, что это плохой знак – то, что случилось, разрушило мою единственную дружбу в этом городе. Хотя скорее даже во всем мире, поскольку Жак и пара моих друзей, как оказалось, не так чтобы слишком сильно во мне нуждались.

Я пыталась выбросить Гаса из головы, сосредоточиться на работе над книгой, но каждый раз, когда звонил телефон, я нервно подпрыгивала.

Эсэмэска оказалась от Ани: «Привет, любовь моя! Просто хотела проверить тебя. Я хотела бы увидеть некоторые начальные страницы, чтобы внести свой вклад в книгу».

Письмо от Пит: «Привет! Хорошие новости! Ваши книги будут на складе завтра. Найдется ли денек на этой неделе, когда ты могла бы заехать и подписать экземпляры?»