Пляжный детектив

Аллочка проследовала в небольшую гостиную с фальшивым камином, Ляля не отставала: бежала следом, периодически подпрыгивая от радости. На столе оказалось не только вино и штопор, а еще оливки, диковинный сыр с различными ягодами и коробочка с бантом.

– Подарок распаковала? – крикнула из кухни Тина.

– Нет.

– Не тяни. Мне интересно, понравится ли он тебе.

Не сомневающаяся в этом Алла взяла коробочку в руки, раскрыла ее и ахнула. Серьги ее мечты!

– Тиночка, спасибо! – взвизгнула Алла и кинулась к подруге, чтобы ее обнять. – Я уже не надеялась найти не то что такие, а хотя бы похожие.!

Тине давным-давно первый муж из Болгарии привез замечательные серьги, сделанные каким-то местным умельцем. Были они изготовлены в единственном экземпляре и отличались ото всех, что тогда носили. Аллу они так восхитили, что щедрая Тина пообещала их подарить ей, когда подруга проколет уши. Но та боялась. Ей почему-то казалось, что едва ей в ухо вставят иглу, как она ослепнет. Начиталась где-то о том, что на мочках есть точка, отвечающая за зрение. А оно и так было слабым. Когда Аллочка собралась с духом и проколола-таки уши, серьги рассеянная Тина потеряла. Жертва была напрасной! Хорошо еще, что на зрении не отразилась. Как носила Аллочка очки с диоптриями минус пять, так и по сей день носит.

– Представляешь, я нашла одну, – объяснила Тина. – В старом клатче. Я быстро от вещей избавляюсь, но любимые храню. Особенно если они от кутюр.

– Ты сделала копию?

– Даже две. Себе тоже. Так что вставляй в уши свои, я свои, и открывай уже бутылку, будем пировать.

Так и сделали.

И пир затянулся до утра. Подруги выпили аж две бутылки вина, слопали и сыры, и горячее, наговорились, созвонились с Алисой, попели песни, затискали собак, замучили попугая, пытаясь научить его говорить, и в четыре (семь по Москве) завалились спать.

* * *

Пробудились от дикого лая.

Гавкали не Мася с Лялей. Лизины псы надрываются, поняла Аллочка.

– Вот черти, – прокряхтела Тина, поднявшись с кровати и выглянув в окно.

– На кого они так? – поинтересовалась Алла.

– На полицейских… Только что они делают у нас во дворе?

Тина вскочила с постели и стала натягивать на себя спортивные штаны. Алла последовала ее примеру. Подруги, даже не умывшись, выбежали из квартиры.

Во дворе, кроме полицейских, находились два медика в белых халатах, заклятые подружки Лиза и Лиуза, а также высоченный мужик с костылем – чтобы на костыль опереться, ему приходилось скрючиваться; еще крохотная тетечка в розовой жилетке из пышного меха. Она утопала в ней и напоминала старичка-лесовичка.

– Это Анна, моя соседка, – шепнула Алле Тина. – Очень хорошая женщина. Вкалывает на трех работах, чтобы детям помогать. Я ей тоже иногда деньги даю за то, что она террасу моет, просто так она не берет. Только вещи. – Аллочке стало ясно, что жилет ей Тина подарила, она по сравнению с Анной было весьма крупной женщиной. – А мужик с костылем – брат Луизы, Хесус.

– Девки, идите сюда, – позвала подруг Лиза. Сегодня она украсила свой хвост огромной заколкой со стразами, а губы накрасила алым. – Знаете, что случилось? – И, не дождавшись ответа, выпалила: – Писюна грохнули.

– Голого мужика? – уточнила Тина.

– Ну!

– Кто?

– Поди знай.

Тут же что-то затараторила на испанском Луиза. Тина, которая немного понимала этот язык, выслушала ее, затем возмущенно воскликнула:

– Лиза, что ты врешь? Не убили его.

– Но пытались. И я не сомневаюсь, что умрет Писюн. У него башка пробита. Да ты сама глянь, – и указала на дверь подъезда. Оттуда вывозили на носилках мужчину с перебинтованной головой. Он был бледен, но жив: дышал порывисто, стонал громко.

– Да он красавец, – пораженно проговорила Тина. Лицо голого мужика на самом деле оказалось привлекательным: черты лица правильные, тонкие, ресницы и брови темные, густые, а щетина на подбородке подчеркивала мужественность подбородка.

– А ты разве не знала? – спросила Лиза.

– Впервые вижу его… целиком.

– Значит, к тебе Писюн не приставал?

– Да хватит его обзывать! Человек при смерти, а ты…

– Фамилия у него такая – Писюн. Жак Писюн. Француз.

– Пусьен, – поправила ее Луиза, поняв, о чем речь. Но Лиза отмахнулась от нее и продолжила: – Писюн проходу мне не давал. А к тебе, значит, не приставал? – Ее глаза торжественно сверкнули. Уделала старушка Лиза красавицу Тину. – Я ему сколько раз отказывала, а Писюн все одно – хочу тебя, не могу.

– И почему ты отказывала? – полюбопытствовала Тина. – Сама говоришь, секса все еще хочешь, а дед уже не может…

– Не в моем Писюн вкусе. Я бы байкеру нашему дала, да он не берет.

– Надо же, – с сарказмом проговорила подруга. – Гей, наверное.

– Сто процентов, – на полном серьезе поддакнула она. – А Писюна я обнаружила. Вышла, чтобы прогуляться до базуры. – Помойки – сообразила Алла. – Смотрю – валяется на балконе, голый, а башка пробита. Думала, помер, и вызвала полицию.