Пляжный детектив

Буркнув «Ола», Хесус торопливо зашагал к себе, раскачиваясь при ходьбе так, будто он на судне, попавшем в сильный шторм.

– Ты подумала о том же, что и я? – обратилась к подруге Алла.

– Что Хесус и есть преступник?

– Вообще-то я решила, что он потенциальный вор.

– Нет, Хесус чужого не возьмет никогда. Я как-то выронила кошелек, так он вернул, и оттуда ни одной купюры не пропало.

– Но на убийство способен?

– Может, он и не хотел Писюна жизни лишать? Просто попугать?

– Зачем?

– Что, если он и к Луизе приставал, а Хесус решил вступиться за нее?

– Да она, как мне кажется, и сама свою честь отстоять сможет. Ручищи у нее посильнее чем у брата будут.

За этим разговором они поднялись на второй этаж. На террасе опять копошилась Анна. Теперь она не цветами занималась, а полом – мыла его с хлоркой. Запах ее перемешался с «ароматом» удобрений, что она вчера добавила в землю, и Алла непроизвольно поморщилась.

Анна увидела это и тут же затараторила по-испански.

– Она извиняется за запах, говорит, переборщила с навозом, – перевела Тина.

– Где она его взяла?

– На лошадиной ферме, где подрабатывает.

– Спроси, сходила она к Пусьену в больницу?

– Уже. Говорит, он чувствует себя нормально. – Анна, услышав знакомую фамилию, выдала еще несколько фраз. – А кто на него напал, голый мужик не знает. В окно постучали поздним вечером, когда он у телевизора сидел. Писюн встал, вышел на балкон, и тут в него полетел камень. Он упал и потерял сознание. Очнулся через какое-то время, еще темно было, попробовал встать, но голова закружилась, и он снова отключился.

Пока они разговаривали, за дверью заливались лаем собаки. Они почуяли хозяйку и хотели скорее ее увидеть. Но та все не заходила в дом.

Когда это наконец случилось, они кинулись к ней, потом в Алле. Что удивительно – даже злючка Мася. Но она разок лизнула гостью и тут же вернулась к мамочке, а Ляля прыгала перед ней до тех пор, пока на руки не взяли.

Алла предложила подруге попить чаю.

– Ты в Испании, детка, какой чай? Вино, только вино. – И отправилась за бутылкой – вчера они купили сразу пять по акции, и стоили они ровно столько же, сколько одна в России.

– Мы так сопьемся с тобой, – проворчала Алла.

– Глупости какие. Испанцы каждый день за обедом и ужином выпивают, и ничего. Ты заметила, что тут нет алкашей даже среди бомжей?

– Да они у вас тут и одеваются лучше многих россиян. У Лоро-парка сидел побирушка в кроссовках «Найк».

– Это все базура. А футболку, трусы, носки можно за два-три евро купить на распродаже. Есть у меня одна знакомая попрошайка, она всегда у гипермаркета «Меркадона» ошивается, и мы уже друг с другом здороваемся. Так вот она пять дней в неделю побирается, в воскресенье и понедельник у нее выходной. Как-то в один из этих дней я ее в «Заре» встретила, она там брючный костюм покупала с семидесятипроцентной скидкой. Отдав двенадцать евро, она села за столик кафе, чтобы выпить капучино.

– Неужели ей так много подают?

– По мелочи. Кто двадцать центов, кто евро. За день прилично набегает. Она себе берет не просрочку, а хорошие акционные продукты.

– Чтоб мне так жить, – вздохнула Алла.

– Не сможешь. Как и я. Мы скорее пойдем, как Анна, навоз за лошадьми убирать.

– Я – да. А ты найдешь себе мужика, что возьмет на себя заботу о тебе.

– Пожалуй, – рассмеялась Тина. – Если припрет, я перестану воротить нос от скучных финансистов. Но давай выпьем за то, чтоб тебе не пришлось убирать навоз, а мне вступать в отношения без любви!

Подруги чокнулись и отхлебнули из бокалов белого полусладкого.

Уселись они на балконе. У каждой на коленях по собаке, а птица решила остаться в клетке. У нее было дурное настроение сегодня. Она не шла на контакт с хозяйкой и, когда та попыталась усадить ее к себе на голову, клюнула.

– Вот зараза, – выругалась Тина. – Смотри, отдам тебя на растерзание Ляле.

Та тут же вскочила на стол, едва не свалив бокалы, и обнажила два оставшихся клыка – приготовилась к атаке.

И тут произошло удивительное.

– Заррраза! – прокричала Кукушка.

– Мне это не послышалось? – Тина обалдело посмотрела на Аллу..

– Она сказала «зараза».

– Кукушка, ты заговорила?

– Ляля! – выдала еще одно слово та.

– Да, это Ляля, – Тина указала на собачку, у которой тоже был удивленный вид. Не ожидала она услышать свое имя из… нет, не уст, конечно… клюва ненавистной птицы. – А я – мама. Скажи: «Привет, мама».

– Ляля заррраза!

– Это мы поняли. А мама хорошая?

– Зарраза!

– Я?

– Ляля.

Больше Тина ничего не добилась от Кукушки. Она могла только обзывать Лялю, чем очень ту бесила. Собака сначала отвечала птице заливистым лаем, потом обиделась и ушла в комнату. Мася из солидарности последовала за ней. Кукушка тут же замолчала. Ее настроение улучшилось, и она соизволила покинуть клетку, чтобы занять любимое место на голове у хозяйки.

– Смотри, дед, – Тина указала в окно. – Что-то он сегодня рано уходит от невесты. Продукты наши кончились, а других не раздобыла?

– Почему мы не видели, как он явился?

– Он через парадный всегда заходит. Там звонок есть, и Лиза ему открывает.

– А выходит через двор?

– Ни разу не видела его тут.