Пляжный клуб

– Почему же, хочу. – Вообще-то она не соврала. Ради того, чтобы выйти за Мака, она готова была поехать куда угодно. Ей вспомнилось, как прозябает мать. Двадцать восемь лет одиночества в окружении христианских календарей. Марибель такая жизнь не улыбалась.

– Мне нравится Нантакет, – сказал Мак. – Здесь я счастлив.

– Значит, продаешь ферму? – спросила Марибель. – Ты на что-то решился?

– Нет, – ответил Мак, и ей стало неловко: уж очень растерянный был у него вид. Мак промокнул хлебной коркой свою тарелку и спросил: – А зачем мне решать прямо сейчас?

– Потому что тебе уже тридцать лет. И тебе пора бы иметь деньги и статус. Неужели не чувствуешь, что созрел для перемен?

– Возможно.

Марибель протянула руку, коснулась его ладони. Он ей доверял, знал, что она не о себе одной печется.

– Поговори с Биллом о процентах. Если он откажет, поедем в Айову.

Мак взял пустую тарелку, отнес ее к раковине. Включил воду, выключил, снова включил. Налил стакан воды и медленно выпил. Марибель хотелось закричать. Постоянно он заставляет ее ждать!

– Мне надо подумать, – проронил Мак.

– Тебе не кажется, что пора уже перейти на новую ступень? Получать столько, сколько ты заслуживаешь?

– Даже так? – удивился Мак.

– Ну ладно, все, – сдалась Марибель.

Стоя у окна в гостиной, Марибель провожала Мака взглядом. Тот сел в джип и уехал. «Будь увереннее в себе, – мысленно внушала ему она. – И сделай мне предложение!»

Джем Крендалл, приехавший на собеседование в «Пляжный клуб» – он претендовал на место коридорного, – не мог избавиться от впечатления, что все происходящее с ним – просто кино. Пляж, океан и главный герой по имени Мак с крепким рукопожатием, загаром яхтсмена, заявивший: «А не перейти ли нам в павильон?» В павильон! Вы подумайте! Джему никогда в жизни не доводилось проходить собеседование в павильоне, не говоря уж о том, что Нантакет – поистине райское место.

Павильон оказался крытой террасой с синими креслами в стиле адирондак, откуда открывался прекрасный вид на океан.

– Похоже на крылечко, – заметил Джем, усаживаясь поудобнее.

– Ну и как тебе, нравится здесь? – поинтересовался Мак. Он сидел спиной к воде, облокотившись о перила, и смотрел на Джема. Тот не сводил взгляда с лодыжки Мака, что покачивалась взад-вперед, будто маятник гипнотизера. На нем были простые парусиновые туфли без носков.

– Да тут охренительная роскошь! – ляпнул Джем сгоряча. Да что ж такое? И что еще за словечки на собеседовании? – Простите за мой французский, – пробормотал он. – Вырвалось.

– Понимаю, – ответил Мак и что-то нацарапал в планшете. Наверное, он пишет: «Плебейские манеры, негоден к работе», подумал Джем и попробовал выпрямиться в кресле, но не удалось – уж слишком покатая была спинка.

– Извините, – произнес Джем.

Мак кинул взгляд на дорогие спортивные часы. Он будто сошел с рекламного проспекта модной одежды: темно-синий хлопковый свитер, брюки хаки и жилет от Хелли Хансена на флисовой подкладке. Джем тем временем безуспешно пытался отвести взгляд от покачивающейся лодыжки Мака.

– Итак, ты хочешь работать коридорным, – резюмировал Мак. – У меня к тебе два вопроса. Сколько ты намерен здесь пробыть и решен ли вопрос с жильем?

Джем собрался с мыслями. На факультативе по карьерному росту в колледже Уильяма и Мэри их учили, что главное на собеседовании – говорить правду, а не то, что, на твой взгляд, хочет услышать интервьюер.

– Могу пробыть здесь до конца сезона, – ответил Джем. – Я окончил колледж с неделю назад.

– А где учился? – спросил Мак.

– В колледже Уильяма и Мэри.

– Хорошо, так значит, выпускник. У тебя нет на осень контрактов?

– Нет, пока я ничего никому не обещал.

– Чем планируешь заняться?

Джем безуспешно попробовал распрямиться в кресле.

– Поеду в Калифорнию. Хочу стать агентом.

Агентом. Впервые он произнес эти слова вслух. Получилось недурно. «Хочу стать агентом». Джем боялся рассказывать о своих планах родным, потому они впали бы в ступор уже при слове «Лос-Анджелес». Стали бы возражать, что это слишком далеко от дома. Родители жили в Фоллз-Черч, и склад ума у них был вполне себе провинциальный. Чтобы понять, где находится Нантакет, им пришлось бы вытаскивать карту.

– Агентом? – переспросил Мак.

– Да, – ответил Джем. У него саднило ноги, и он подозревал, что в носки забился песок. Он посмотрел на голую лодыжку Мака и усилием воли отвел глаза. – Актерским агентом.

– Ты играешь в театре?

– Актер из меня посредственный. Правда, довелось в колледже побыть фотомоделью. И еще мой портрет напечатали в ежемесячнике – Мистер Ноябрь.

Мистер Ноябрь. Красивая была фотография. Джем сидел в джинсах на деревянной ограде в Уильямсберге. Правда, сейчас это прозвучало как-то дико. То, что казалось нормальным в колледже, не всегда адекватно переносится в другую, взрослую жизнь. Кто его за язык тянул? Лучше все же держать рот на замке и говорить только когда спрашивают.

Мак плотно сжал губы, словно пряча улыбку.

– А что с жильем?