Пляжный клуб

– Так у вас встреча?

– Ничего подобного! – возмутился Джем. – У меня точно нет.

– Встреча как раз у тебя, – возразил Нейл. – Ты думаешь, эти девицы из-за меня всполошились, из-за старого перца? Если ты не придешь, они знаешь как расстроятся?

– Тогда лучше иди. – Марибель кинула на Джема жаркий взгляд, и тот чуть не растекся по тротуару. «Я люблю тебя, Марибель! – беззвучно воззвал он к ней. – Люблю!» Она уже собиралась уйти, но вдруг обернулась, сказав напоследок: – Увидимся позже. Приятно было познакомиться, мистер Розенблюм.

– Взаимно, – ответил Нейл и, положив Джему руку на плечи, направился с ним к парадной. – Я знаю, тебе больно, старина, но потерпи ради собственного же блага. Ты видел, как она изменилась в лице, услышав про твое свидание? Поверь мне на слово – ревность я чую за версту.

– Ну и скотина же ты, – буркнул Джем. – Я бы пошел с ней обедать.

– А пойдешь со мной, – добавил Нейл. – Наше с тобой время ограничено, а с Марибель у вас целая жизнь впереди.

– И эти разговоры про инвестиции в мой «бизнес»… – пробормотал Джем. – Наговорил ей кучу вранья.

– Ну, слушай, – ответил Нейл. – Я просто хотел помочь.

– Не надо мне так помогать.

– Может, зайдем ко мне, пропустим по стаканчику?

– Ты же видишь, я на работе.

– Да ладно, – подначивал Нейл. – Тебе не полагается перерыв?

– Я мог бы взять перерыв и пообедать с Марибель, – с укором заметил Джем. – Но ты все испортил.

– Надеюсь, я доживу до того момента, когда ты захочешь сказать мне спасибо, – проговорил Нейл.

В тот же вечер Нейл позвонил Дезайри и сделал ей предложение. Джем в это время сидел на террасе, и до него доносились радостные визги, проделавшие путь аж из самого Нью-Йорка. Нейл отстранил трубку от уха.

– Она сказала «да», – прошептал он.

Джем не мог испытывать к Дезайри ничего, кроме жалости, потому что ее радость скоро сменится отчаянием и страхом. Была какая-то несправедливость в том, что Джем знает, что ей уготовано, а она еще – ни сном ни духом.

Мысль о водке была противна, Нейл тоже не пил. Он курил траву. Трава превращала боль в фоновую музыку. А без нее, сказал он, боль напоминает чувака с кирпичом, который ломится во входную дверь.

На ужин они заказали омаров, печеный картофель и кукурузу с капустным салатом. Джем пробовал омара в первый и, наверное, последний раз – его не покидали мысли о смертниках и последней трапезе приговоренного. Накрыли на письменном столе и ели, любуясь заходящим солнцем. Было так вкусно и так красиво, словно уже наступил конец света.

– Завтра я надену костюм, – сообщил Нейл. – Женюсь, заведу трастовый фонд на имя дочери и полечу умирать в Непал.

– В Непал?

– А когда станет совсем невмоготу, подамся в Пангбоче. Сниму койку в чайном домике и буду ждать конца. Потом непальцы меня кремируют и развеют пепел в горах.

Джем оторвал у омара клешни.

– Знаешь, что меня бесит?

– Что? – Нейл ткнул вилкой картофелину. – Нам не дали сметаны.

– Ты уступил, лапки кверху. Вот это мерзко. Тебе на всех наплевать, да? На дочь, на Дезайри. На меня, в конце концов. Если бы ты хоть чуточку о нас думал, то не сдался бы.

Не поднимая глаз от тарелки, Нейл тихо заговорил:

– Джем, у меня рак. Метастазы. Это уже не вопрос выбора. Так-то, старичок.

Внезапно Джем резко встал, не замечая, что растаявшее масло капало ему на ногу.

– Ты принял тот факт, что умрешь, и смирился. Тебе наплевать. А что, если остальным не наплевать? Нам не наплевать!

– Да ты присядь. Ешь омара, – сказал Нейл. – Давай еще выпьем. Я, в конце концов, женюсь. Выпьем за это!

Джем бросился в номер. На кровати лежал открытый чемодан, рядом – аккуратно расправленный костюм Нейла. Просто костюм, как оболочка человека. Джем схватил бутылку водки, хлебнул из горла. Оторвался, разинув рот – глотку обожгло, будто углей наглотался. «А вот я не сдамся, – подумал Джем. – Буду бороться за Марибель до конца», – и рухнул в кожаное кресло.

Через какое-то время в комнату зашел Нейл. Отодвинул костюм и присел на кровать. Снял очки, подышал на стекла, протер их краем рубашки и нацепил на нос. Что-то изменилось в его лице, будто поколебалась былая уверенность.

– И что же мне делать, по-твоему? – спросил Нейл.

– Попытайся выжить, – ответил Джем.

– Выжить, – пробормотал Нейл, как будто раньше это не приходило ему в голову. – Выжить.

На следующий день Джем совсем расхворался. С утра ему снилась Марибель, но, проснувшись, он вспомнил про Нейла, и его охватила глубокая печаль. Он с трудом вылез из кровати. В девять Нейл должен был улететь; во что бы то ни стало надо успеть с ним попрощаться.

Джем надел красные шорты, последнюю чистую рубашку, заляпанные туфли и вышел из дома. Ему нравилось ходить до работы пешком, брести по тенистой улице Свободы, мимо ухоженных домов с кустами смородины, на ходу обрывая спелые ягоды. Обычно, шагая по Булыжной улице, он раздумывал, что интересного подкинет ему этот день: что-нибудь вкусненькое на завтрак или неожиданную встречу с Марибель? Однако сегодня все его мысли занимал Нейл, с которым они за какие-то три дня успели накрепко сдружиться.