Пляжный клуб

– Это хорошо, – проронила Тереза. Человек задумался и что-то для себя решил, хотя он никогда не узнает, каково это – держать на руках мертвого ребенка. Счастливец. – А за детишками я присмотрю, – добавила она. – Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь.

Дальнейшие события будут всплывать в ее памяти разрозненными фрагментами. Мужчины Керн при параде: синие блейзеры, белые рубашки, яркие летние галстуки. Они стоят на крыльце при входе в вестибюль и позируют. Шанталь снимает – фото на память. Они стоят, обнявшись, как старые друзья или компаньоны, а может, знакомые по клубу, уж никак не сыновья с отцом. Затем другой снимок: Лео подхватил на руки Коула, а Барт с Фредом баюкают девочку. Тереза наблюдала за ними из окна гостиной, откуда открывался вид на залив, и испытывала при этом необычайную гордость. Она все-таки сумела помочь! Потом – смутное воспоминание о приезде парня из службы доставки. Он привез герметично упакованные коробки с едой. Тереза подумала: «Проверю детей, когда поедят». Сама же направилась обшаривать кухонные шкафы на предмет съестного. При всей свой склонности к чистоте и порядку, как повариха она потерпела полное фиаско, частенько вспоминая с гнетущим чувством, как Сесили, будучи еще девочкой, и уже после, подростком, возмущалась, что в «этом доме совершенно нечего есть». Тереза приготовила два сандвича с домашним сыром и огурцами, подцепила горстку соленых крендельков. Налила бокал шардоне для себя и стакан клюквенного сока для Билла. Взяла напитки, еду и пошла в спальню, где Билл лежал в кромешной темноте с задвинутыми шторами и повязкой на глазах. Было ровно семь.

Тут зазвонил телефон. Тереза поставила тарелки на кровать возле мирно похрапывающего Билла и направилась к аппарату с тайной надеждой, что это Сесили.

Но звонила Тайни, и ее голос, обычно спокойный и невозмутимый, на этот раз резал ухо, точно лопнувшая струна:

– У нас тут беда. Я вызвала «Скорую».

Тереза сбежала вниз по ступенькам, выскочила из дома и бросилась через парковку. Ее юбка разлеталась на ветру. Что? Кто? Все было ясно и так, без вопросов. Материнский инстинкт визжал как сирена: дети Лео Керна.

В вестибюле стояла Шанталь, прижимая к себе Коула. Его руки и ноги, розовые и распухшие, безвольно свесились. Лицо было красным и раздутым, как шар.

Шанталь трясло.

– Он не подавился, я проверила. Я знаю прием Геймлиха, в горле нет инородных тел. Понять не могу, что случилось.

Тереза приняла из ее рук Коула. Оказалось, мальчик довольно тяжел.

– Иди к малютке.

Тереза приложила ухо ко рту мальчика. Он дышал хрипло, с присвистом. Веки опухли – глаз не разлепить.

– Ты меня слышишь? – спросила Тереза. – Ты не спишь? – С улицы донесся вой сирен. – Вызови девушке такси, – велела Тереза Тайни. – И позвони Лео Керну, он в «Клуб-Кар». Я поеду с мальчиком в больницу.

Тереза со своей ношей бросилась навстречу «Скорой». Подскочил парамедик, подхватил мальчика на руки.

– Он без сознания, – сказала Тереза. Кожа Коула приобрела пунцовый оттенок, как у вареного омара. – Он что, умирает?

Водитель «Скорой» распахнул двери, уложил мальчика на носилки и задвинул внутрь.

– Поедете с нами? – спросил он Терезу. – Вы – бабушка мальчика?

– Нет, но поеду, – ответила она. При слове «бабушка» заныло сердце. Подогнув юбку, она забралась в салон, и машина помчалась к центру города.

Врач «Скорой» приподнял пациенту веки.

– У мальчика шок, – сказал он. Накрыл Коула одеялом, измерил давление. Вынул из саквояжа шприц, вонзил иглу в вену.

– Что вы делаете? – спросила Тереза. – Я не мать ему и не бабушка, но вам разве не требуется разрешение?

– Небольшая анафилактическая реакция, – пояснил медик. – Тяжелый аллергический отек, сопровождающийся крапивницей, пониженным кровяным давлением и потерей сознания. Дыхание затруднено, потому что глотка сильно распухла. Он ел орехи? Морепродукты?

– Кажется, устриц, – проговорила Тереза. Ей все не давала покоя фраза «небольшая анафилактическая реакция». Это все равно, что сказать, у нас небольшой инфаркт или небольшой рак. Пониженное давление, шок и потеря сознания уже само по себе звучало плохо. – Так значит, он аллергик?

– А вы сами посмотрите, – сказал врач. – Похоже на несварение?

– Он что, умрет? – вновь спросила Тереза. Если успеешь себя подготовить, то будет легче справиться с потрясением. Так по крайней мере ей казалось. «Неужели конец?» – пронеслась мысль. Совсем недавно, еще и полугода не прошло, она ехала в «Скорой помощи»; на каталке лежал Билл, белый как полотно, весь в испарине. Тогда еще думали отправить его на вертолете в Денвер. Вертолет, по всей видимости, предназначался для умирающих. В тот раз Тереза ни за что не смогла бы выговорить эти слова. Cейчас она поняла, что в своих ожиданиях ей было легче отталкиваться от худшего. Если не показывать, что тебе страшно, то смерть раздумает и уйдет.

У врача были рыжие волосы, совсем как у Сесили. Молоденький, может, на пару лет старше ее дочери. Он улыбнулся и похлопал Терезу по плечу:

– Да не волнуйтесь, с ним все будет в порядке.