Плюс-минус бесконечность

Но вот я узнал его истинную цель… Впрочем, истинную ли? Он предстал передо мной в роли идейного борца с лооризмом. А на самом деле? Не кроется ли под этим все та же борьба за власть? Не мечтает ли он, подобно Тису, стать новым «вождем и учителем»?

Тис действовал слишком прямолинейно, открыто. Ему не хватило ума затаить ненависть к Лоору, чтобы не вызвать подозрений.

Урм, безусловно, учел промах Тиса, надежно скрыл свое истинное лицо под маской преданного советника, поддакивает Лоору, льстит ему… Тьфу!

А вот Реут таков, каков есть на самом деле. Льстец и подхалим? Но разве это можно поставить ему в вину? Разве я сам не славословил вождя? Делал это искренно, но и Реут по-своему искренен. Не скрывает карьеристских устремлений. Будь поумнее, сказал бы мне тогда:

«А сам-то? Аплодировал Тису, зная, что он враг! Говоришь, не знал? Так почему должен был знать я?»

И мне нечем было бы крыть.

Реут — продут общества, в нем сфокусировались наши пороки. Он — зеркало, в котором я мог бы разглядеть и собственные черты. Но если не нравится отражение, то надо ли разбивать зеркало?

А вот убийцей Реута не представляю. Кабинетный юноша, рыхлый толстяк с застывшим лицом, суетливыми движениями коротких ручек и шаркающей походкой, к тому же отъявленный трус. Что общего у него с ловким и быстрым невидимкой?

Асда думает, что он подговорил кого-то расправиться со мной. Но, право же, для Реута это было бы слишком рискованно: он попал бы в зависимость от невидимки. Нет, версия о наемном убийце не выдерживает критики!

Вот Урм и ловок, и смел, и силен. Я имел возможность убедиться в его молниеносной реакции: как-то, протягивая «верняку» опознавательный жетон, он уронил его, но поймал налету. Такому незачем обращаться к наемным убийцам…

Есть ли ему резон убрать меня? Боюсь, да… Урм не может не опасаться, что я выдам его «вернякам». Оснований для этого предостаточно… Будет ли он в такой ситуации полагаться на мое благородство? Конечно же, нет! Вольно или невольно я оказался у него на пути, и самое благоразумное — без лишнего шума устранить препятствие. А деструкция идеально подходит для этой цели. Самое тихое из убийств!

Словом, плохи твои дела, Фан! Жаль Асду, а так… Надо ли цепляться за жизнь, если она такая мерзкая! Чем хороша деструкция? Все происходит почти мгновенно, вероятно, и боль не успеваешь почувствовать, и гибель не осознаешь… Нет, не буду трястись, оглядываться, прислушиваться к шорохам! Не боюсь тебя, невидимка, кто бы ты ни был!

Удивительно… Вот сейчас я не испытываю страха, а не так давно пугливо затыкал уши, стоило Асде завести крамольные речи. И с каким ужасом представлял себя на месте Тиса, когда его тащили, словно мешок, к люку катапульты.

Что же, был трусом, стал героем? Вовсе нет. Страх улетучился, вот и все. Так бывает, когда на смену опасности воображаемой приходит реальная… Впрочем, хватит об этом!

На днях меня пригласил к себе Реут. Не вызвал, как бывало прежде, а именно пригласил.

— Тэ-эк… Рад тебя видеть, Фан. Хочу сообщить приятную новость…

— Ну?

— На тебя пал выбор. В числе самых достойных космольцев ты будешь представлять нашу ячейку на встрече с великим Лоором.

Я был поражен. Насколько помню, Лоор ни с кем, кроме приближенных, не общался лицом к лицу. Он вещал с экранов всесвязи, представал перед нами в виде портретов и монументов, но чтобы встречаться с кем-нибудь… Собрания и митинги проводили его сподвижники, «малые вожди», как их называли заглазно. Самого же Лоора окружал ореол недоступности, некоей потусторонности, приличествующей живому Богу.

Как я мечтал когда-то увидеть Лоора, припасть к его ногам, поведать мучившие меня мысли, получить отеческое благословение. И вот сейчас, когда ничего этого не нужно, мечте суждено парадоксальным образом осуществиться…

— Кто меня рекомендовал?

— Я, — ответил Реут.

— Чем я заслужил такую честь?

— Тем уважением, которое я к тебе испытываю. Ты отчаянный парень, Фан. Такие в моем вкусе. Хочешь дружить со мной?

Я замешкался с ответом. Молчание затянулось. Реут криво усмехнулся.

— Тэ-эк? Не желаешь? Ну-ну…

— Больно уж мы разные. Не сойдемся, пожалуй.

— Урму ты этого не говорил.

— У меня нет ничего общего с Урмом! — отрезал я.

— Тэ-эк… Давно ли?

Я почувствовал раздражение. Уж лучше бы он не упоминал об Урме!

— А какое тебе, собственно, дело?

Реут развел руками.

— В общем, никакого. Просто удивлен: такая трогательная была дружба.

— И Урм, и ты — слишком важные персоны, чтобы с вами дружить простому парню вроде меня!

— Тэ-эк… Как знаешь, — сухо проговорил Реут и добавил уже официальным тоном: — Потрудись изучить инструкцию. Вот твой мандат, распишись в получении. Сбор завтра, в десять утра, у главного входа в Базу. Никаких лишних предметов. Ничего не записывать. И не вздумай нахвататься тоников!

— Не употребляю! — буркнул я с неприязнью.

Почему все в Реуте мне претит? Убеждаю себя, что он симпатичный парень, даже начинаю верить в это. Но стоит увидеть его самодовольное неподвижное лицо, услышать напыщенный голос, дурацкое «тэ-эк», и охватывает бешенство. Психологическая несовместимость? Пожалуй…