Плюс один

– Да. Сувенир из детства. Никак не могу с ними расстаться.

Он берет фото Николы:

– А это твой дедушка?

Он держит портрет обеими руками, повернув его ко мне. Подхожу и забираю у него Николу:

– Нет. Нет, это не мой дедушка. Это… вроде как мой кумир.

– Небось не футболист.

– Нет.

– Зубной врач?

– Нет.

Я так и стою с портретом Николы в руках.

– Он тоже пойдет с нами завтракать?

Видимо, слишком уж сильно я в него вцепилась.

– Да нет. Он редко ест.

– Тогда давай поставим его на место и пойдем. Умираю с голода.

Кладу Николу на прикроватный столик. Лицом вниз.

Мы идем. Сначала по коридору, потом по лестнице и по дорожке. По улице. Мы идем, и я совсем не соблюдаю старый распорядок. Переходим улицу. Это так просто.

Мы молчим, потому что я думаю о руках и длине своих пальцев. Длина указательного пальца моей левой руки – 69 миллиметров от первой морщинки до кончика, безымянный короче – 68,5. Длина указательного пальца на правой руке – 67 миллиметров и длина безымянного такая же – 67 миллиметров.

Как и все измерения, которые мы делаем, как и все размеры всех вещей, эти числа важны. Коэффициент пропорциональности пальцев – это соотношение длин пальцев от первой морщинки у основания пальца до его кончика. Как правило, этот коэффициент высчитывается по указательному и безымянному пальцам, и у мужчин и женщин он разный. Указательный палец у мужчин обычно короче безымянного, мало того, его длина обычно составляет всего 96 процентов от длины безымянного. Поэтому в среднем коэффициент пропорциональности у мужчин равен 0,96. У женщин пальцы или одинаковой длины, или указательный чуть длиннее. Коэффициент равен 1 или чуть больше единицы. Например, мой коэффициент – 1,007 для левой руки и 1 для правой.

Я читала, что такая разница между полами объясняется воздействием гормонов на плод. Еще когда мы представляем собой не более чем сгустки в материнской утробе, на нас воздействуют различные половые гормоны, особенно тестостерон и эстроген. Если тестостерона меньше, а эстрогена больше, мы остаемся маленькими девочками. Но стоит тестостерону зашкалить, а эстрогену уменьшиться, и мы становимся мальчиками. А у мальчиков вырастают не только пенисы, но и длинные безымянные пальцы.

Ну и что такого, скажете вы? Дело в том, что тестостерон влияет на кое-что еще, и соотношение длины пальцев прекрасный тому пример. Те мужчины, у кого это соотношение ниже, более склонны к физической агрессии, у них больше концентрация сперматозоидов и больше детей, и они более спортивны (и, как ни удивительно, музыкальны). По крайней мере, в теории. Мужчины с более высоким коэффициентом больше подвержены сердечным заболеваниям и чаще становятся геями. У женщин всё наоборот: чем выше коэффициент (как у меня), тем они более плодовиты и больше подвержены риску заболевания раком груди. Будь мой коэффициент ниже, я была бы склонна к вербальной агрессии (а это мне ни к чему) и, возможно, стала бы лесбиянкой.

Если задуматься об этом с точки зрения эволюционной теории, становится еще интереснее. Мы знаем, что эти различия вызваны тестостероном, но зачем? Зачем мужчинам длинный безымянный палец, если именно женщинам, по крайней мере тем, кого я знаю, стало свойственно собирать кольца – обручальные, в честь помолвки, в знак вечной любви и просто красивые, и желательно как можно больше?

Согласно одной теории, такова уж историческая роль мужчины – охотника и воина. Длинный безымянный палец обеспечивает точность при метании копья, причем неважно в кого – в волосатого мамонта или в парня из соседнего племени с таким же длинным безымянным пальцем. Видимо, поэтому женщины так редко становятся чемпионками по метанию дротиков. Ну а когда весь день собираешь ягоды, варишь обеды да растишь детей, уже неважно, какой палец длиннее.

А может, метание копья тут ни при чем? Может, всё дело в естественном отборе. Другими словами, женщины бессознательно выбирают мужчин с меньшим коэффициентом. Сексуальная притягательность мужских рук явно недооценена. Возможно, бессознательно женщина рассуждает так: «Ну и что, что у него пивное брюхо и рожа, как у сбежавшего преступника, – вы только посмотрите на его безымянный палец».

У Шеймуса Джозефа О’Рейлли самые сексуальные руки из всех, что я видела. Иногда он болтает ими, опустив по бокам, иногда сует в карманы. В кафе он придерживает рукой дверь, чтобы пропустить меня. Сегодня мне не приходится вспоминать, где я сидела вчера, и садиться за первый свободный столик по часовой стрелке. Шеймус сам выбирает стол – тот, что чем-то лучше остальных, – и идет к нему. Мне не нужно ничего решать. Мы берем меню.

Когда Шерил видит нас вместе, ее улыбка меркнет.

– Шеймус? Ты сегодня не один?

Привет, Шерил. Это я, Грейс. Прихожу сюда каждый день. Помнишь меня?

– Доброе утро, Шерил, – говорит Шеймус. – Сегодня особенный день. – Он смотрит на меня и улыбается.

Шерил морщит нос, как поросенок, достает из фартука блокнот и ждет.

– Грейс? – обращается ко мне Шеймус.