Плюс сайз. Охота на миллионера

– Это кто тут храбрый такой? – взревел дурачок, резко развернувшись всем корпусом к источнику звука, оставив меня задумчиво и красиво развалившейся на грязном асфальте и вообще тут же потеряв ко мне интерес.

Странно, но мне показалось, что Люся ему подмигнула. Хотя, что ни примерещится после удара многострадальной головушкой…

Горох нервно дернулся. Конечно, не у каждого психика выдержит получить полный страсти взгляд такой красотищи.

– Юлия Павловна, с вами все в порядке? – поинтересовался Завьялов, и, могу поклясться, уставился своими чертовыми глазищами на мои оголившиеся ляжки, которые от его взгляда охватила волна жара, и вообще, у меня аж горло стянуло.

– Джулия, – вредно рыкнула я. Как раз в этот момент Горох выкинул вперед кулак, который мой начальник с легкостью перехватил в паре сантиметров от своего лица. – И вообще, вас никто не просил вмешиваться. Я бы сама разобралась.

– Ага, я видел, – хохотнул Завьялов, но вдруг странно всхлипнул и стал заваливаться на землю.

Черт, я ж забыла о дружках насильника, оставшихся в машине. Зато они не стерпели такого надругательства над своим лидером и активизировались, набросившись всем скопом на Захара, как степные собаки на жертву. Такого я стерпеть не могла. Смотреть, как эти уроды атакуют активно отбивающегося, но уже явно сдающего позиции хама, и не предпринять ничего оказалось выше моих сил. Хотя за кобылу можно было бы закрыть глаза на некоторые вольности нападающих.

– Юля, не лезьте, – только и успел выдохнуть Завьялов, но я была уже в броске.

Чувствуя себя неудержимой, я, вопя, как тираннозавр Рекс в брачный период, закогтилась в спину Гороха, и, не жалея наращенных сабель, начала ее драть. Несчастный взвыл, когда я начала ожесточенно кромсать на ленты кожаную куртку.

Поверьте, потом сей подвиг я не смогла повторить ни разу.

– Отпусти меня, дура! – орал он, вертясь на месте, как горящий каскадер.

Люся в это время чистила харю дружку Гороха, отрабатывая на нем удары, которые, как мне кажется, могли бы скопытить амазонского носорога влегкую. Даже не пришлось бы стрелять. Один Люсин хук – и гаплык зверюшке. Один из друзей изодранного мною мачо уже отдыхал в сторонке, закатив ясны очи в черепную коробку и разглядывая свой лишенный извилин мозг.

– Эй, вы чего? Мы так не договаривались, – пыхтела Люся, активно работая полными руками.

Ее жертва, уже не подающая признаков жизни, выглядела как кусок бездрожжевого теста, которое Люсинда месила

– Мужик, сними с меня эту кобылу! – взревел Горох, обращаясь к контуженому Завьялову, похожему сейчас на героя боевика: рубаха разодрана и покрыта пятнами запекшейся крови, губа разбита, под глазом растет и наливается красивой синевой огромный бланш. Красавец! Ну чисто мачо мен!

– За кобылу ответишь! – выкрикнула я, полоснув последним уцелевшим ногтем по его физиономии. Целила в глаз, но меткостью я никогда не отличалась.

– Все, ухайдакали гавриков, – констатировала Люся, разглядывая лежащих на земле бок о бок, похожих на кильки в банки, полудурков. – А я тебе говорила, что мужики будут штабелем ложиться к твоим ногам. Неясно только, чего они драться полезли. Я велела только припугнуть. Но, видимо, Масик мой решил, что этого будет мало.

– Так это все твоих рук дело? – зашипела я. – Какого хрена ты творишь?

– Тихо, Завьялов услышит, а это нам не с руки, – зашептала чокнутая фея, – я как рассудила: увидит твой прынц, что тебя хотят трахнуть неестественно и без согласия, и взыграет в нем ретивое. Ну а потом ты его отблагодаришь «Ах, вы такой сильный и храбрый, потому дозволяю вам, о мой рыцарь, содрать с меня распрекрасные мои фирменные трусы и принять мое горячее мерси, и все такое».

– Я тебя убью, – взвыла я, не сводя глаз с лежащего рядом с Горохом Завьялова, начинавшего подавать признаки сознания.

Ну да, ему тоже от меня прилетело. Случайно. Я просто не удержалась на вопящем Горохе и, как камень, выпущенный из пращи, сбила своей тушкой бедолагу начальника, который, тихо охнув, приложился головой о бордюр и затих, болезный.

– Опа, а это еще как это? – растерянно спросила Люсьен, глядя куда-то мне за плечо. Я обернулась и увидела паркующуюся у ресторана машину неприметного серого цвета, из которой высыпало пять похожих друг на друга, словно горошины из одного стручка, низколобых парней, смахивающих на боровов со свинофермы.

– Люсьен Гавриловна, кого надо снасильничать? – тупо спросил один из них, плотоядно поглядывая в мою сторону маленькими близко посаженными глазенками.

– Вы где шлындали, ушлепки?! – взревела Люсьен и, как мне показалось, уже удивленно посмотрела на поверженных нами берсерков. Ушлепки сжались и, став меньше размером, что-то залопотали. – Уволю! К херам! – бесновалась фурия по имени Люся.

Я подошла к Завьялову, силящемуся приоткрыть уцелевший глаз, и склонилась над ним. Вот тут-то и дал знать о себе размер лифчика, купленного чокнутой феей. Бюстгальтер расстегнулся как раз в тот момент, когда Захар все же совладал с непослушным веком.