Плюсик в карму

Больше всех бесчинствовала Тырька. Эту просто раздирало: дорогой друг так рад, так рад! Тыря тоже рада, а он на Тырю внимания не обращает — вот горе-то! А этот, который страшно спал, теперь наш! Скорее знакомиться! Играть! Как это не хочет? Разве так бывает? И Тырюха кинулась в неизменно ласковые руки Ольги, ища утешения и успокоения. Оля тоже искала в щене поддержки. Тискала, тормошила — заслонялась незамутненной детской отзывчивостью от чувств людей. Щиты тренировать нужно было, а не завитки галунов на камзоле считать! Терпи теперь этот раздрай!

Приятели Павла мучились сомнениями — ведь так не бывает, правда? Ведь не бывает, чтобы один человек был запечатлен на двух нгурулов? Ведь не бывает, чтобы потерявший наездника нгурул запечатлелся с другим человеком? Ну не бывает! Парни жаждали объяснений.

Раим Добронравович был возбужден, как будто впервые совершил прыжок через пространство, его распирало торжество!

Воспитанный и тренированный зверь спасен! Его воспитанник получил единоличного полноценного партнера! Боевого зверя, а не своенравную щенулю на паях. В его, лавэ Шенола, гарнизоне здесь и сейчас творится история, достойная свитка в королевском архиве!

Ласковые шельмы! Сколько этот небывалый союз подарит ученым мужам новых идей!

Его величество был возбужден и раздражен — опять эти земляне!

Эрика злил даже не факт запечатления (хотя злил, чего уж себе-то врать?), а то, что какой-то иноземец, который ни ухом ни рылом в благородном искусстве наездничества, так небрежно и уверенно нащупал метод спасения таких вот осиротевших зверей. Ну-ну, посмотрим, как оно дальше будет у мальчишки и зверя с изломанной психикой. Одно хорошо — иномирянин политически инертен. Ни один аристократический дом не возвысится и не нарушит существующий паритет, приписав успех парня себе. Хотя… А Павел у нас что? Павел под опекой Шенола… Эрик довольно усмехнулся.

Сам же Пашка плыл на волнах неимоверного облегчения. Раш выжил!!! Каким-то двадцать пятым чувством парень знал, что, если бы зверь погиб, мучила бы его, Пашку, вечная вина. Не виноват он в гибели того болвана, это понятно. И что с того? Зверь остался один, и это следствие его, Пашкиных, решений. Сейчас, когда все позади, уж можно признаться самому себе: сглупил он знатно. И с чего взял, что наездники-деды его разом за своего примут? Потому что разок в строю рядышком постояли да мундиры одинаковые? Дурень наивный! Если бы дал себе труд хоть одной извилиной трепыхнуть — не ждал бы от насильников благородства. Чего стоило хоть как-то подготовиться! Да хоть рукавицу ту кольчужную взять, с которой первое время к Тыре приспосабливался. И не отбиваться надо было, не дипломатничать, а бить на поражение сразу. А еще лучше — доложить командиру что почем.

Момент, когда провалился в сознание Раша, Пашка и не запомнил. Он всего лишь хотел, чтобы зверь не страдал. Хотел истово. Бормотал что-то. Уговаривал. Утешал. Потом увидел Тырю, да не как обычно, а будто на табурет взгромоздился, свысока. И в то же время ясно ощущал, что стоит, как и стоял, на полу, а мелкая тычется в его бедро и требует внимания. Мелькнула мысль, что он теперь, как тетя Оля, всех нгурулов слышит, потом понял, что нет — только Раша и Тырьку. Щену он видел глазами Раша, а еще чуял неимоверную слабость зверя, его растерянность и голод. И ни тени воспоминаний о прежнем наезднике — это Пашка сообразил уже на бегу. Выкликать дежурного пастуха с кормом показалось парню неоправданно долго, надежнее было метнуться в подсобку самому. Вернулся с кулем комбикорма на плече и не задумываясь влетел с ним в клетку. Тут случился конфуз — нгурул не лошадь, чтоб из торбы есть, у него бивень. А Раш — не мадемуазель Тыря, приученная с человеками общаться, убрав оружие. Пришлось Пашке воспользоваться кормушкой, а так хотелось покормить зверика с рук. Эх!

— Все, Павел, заканчивай, — приказал лавэ Шенол самым что ни на есть уставным манером и пояснил: — Свап устал уже давить стаю, чтобы остальные звери не взволновались и не подняли своих наездников. Уходим. — И уже на крыльце вивария приказал Овану и Косте помалкивать. Да, чудо, но не нужно остальным о том чуде знать раньше времени. Начальство разберется и объяснит. Когда время придет. А досужие домыслы плодить не стоит. И к Павлу с расспросами подступать не нужно. Да и не получится.