Плюсик в карму

Коротким кивком лавэ закончил разговор, отошел на пару шагов и взрезал пространство. Оля только сейчас сообразила, как нелегко дались шефу эти четыре дня, как тяготила его роль тюремщика. А ведь она ни разу, ни на секунду не задумалась, каково ему. На хутор таскала… Ладно, загладим. А сейчас найти Малику и вернуться.

— Тыря, на кухни.

***

Через десять минут Оля с малышкой были уже на плацу, интересно же понаблюдать за прибытием таинственного конвоя, познавательно. Нервяк, который донимал землянку в момент появления перед строем мужиков в качестве коллеги, отступил, и как будто шоры с глаз спали. Она поискала взглядом Пашку и обнаружила, что видит. В смысле, сама видит лица наездников. Сама, без посредничества Тыри. Ай да китель. Впрочем, Пашкин морок на нее никогда не действовал, мундир там или еще какая магия. Да хоть паранджа.

Настроение заметно улучшилось — новости Малике очень понравились. И пусть потом Раим Осерчалович на нее прогневается, но Ольга разрешила всем желающим посмотреть на поединок, главное, чтобы на размеренной жизни крепости это не сказалось. Напугала бедолаг: виданное ли дело — наездник на кухнях! Счастье, что отключение морока давалось ей почти без усилий. Дольше успокаивала народ, чем Малику инструктировала. Ольга была уверена, что ее намеком воспользуются многие из челяди, и радовалась — может быть, прорастет малая толика доверия в душах этих людей?

А народ на плацу заволновался — появились арестанты. Трое. Оля удивилась — и главпаса вывели? Потом сама себя одернула — а как иначе? Официальный конвой дважды вызывать? Сердце Ольги сжалось от сочувствия и благодарности — как же ей повезло с начальством! Раим лишних четыре дня тянул обязанности тюремщика ради того, чтобы дать Пашке время поправиться после ранения и взять свой, такой важный реванш. А вместе с дуэлянтами терпел и бывшего главпаса. Оля знала, что Рансу пребывает в обездвиженном состоянии, но и только. Частности его содержания землянку не волновали. Ни по-человечески (убила бы!), ни по должности. Не ее это задача. С нехваткой корма разбиралась и последствиями удачной охоты, еще и про подонка этого думать? Пережила, плюнула и забыла. У Раима такой возможности не было.

Сейчас Ольга наблюдала, как куцая шеренга арестантов двигалась от ворот, через которые проводили нгурулов. Видимо, лавэ из милосердия дал крюк по коридорам, чтоб сидельцы размялись. Парни были ничего так, а Рансу шатался, тер глаза и все норовил споткнуться на идеально ровных плитах плаца.

«Колени, что ль, у него подгибаются?» — брезгливо подумала Ольга, не особо-то веря в беспомощность своего врага. У Тыри шипы на затылке вздыбились, так остро щена отреагировала на эмоции своей подруги. Рансу как взгляд почувствовал — повернул голову, и Оле захотелось оскалиться вслед за щеной. Сдержалась. «Узнал, подлюка». Оля вдруг сообразила, что забыла включить морок. Хорошо, что сдержалась, не следует ей рожи корчить, Пашку и Раима позорить. Она нынче наездница. Рансу не отводил от нее глаз — распознал, гад, символику на кителе — и запнулся нога за ногу. Падение получилось эпическим и в чем-то символичным: увидал — и бац, ничком. Как поднимали главпаса, Ольга смотреть не стала, отвернулась, чтобы найти племянника. Нашла его взглядом, тот вполне раскованно трепался с приятелями, не забывая ласкать Раша. Подойти не успела — отчетливо, как будто мокрую простыню встряхнули, хлопнуло взрезанное подпространство, и из разрыва выскочили пятеро в черном. Среди них его настырное величество Эрик. Похоже, все в сборе, то-то Ольге все казалось, что кого-то не хватает.

С разных концов плаца немедленно стали подтягиваться наездники и выстраиваться в круг, образуя живую ограду вокруг ристалища — зверь плюс наездник, четыре шага. Зверь плюс наездник, четыре шага. А что? Разумно. И охрана, и друг другу не застят. А ей, Ольге, куда? К Раиму? Ох и не хочется. Там столичные. Еще меньше хочется торчать в одиночестве. Пашке сейчас не до нее. К Рашу? Пашкин зверь стоит в строю рядом с Тусом. Надо ли нарушать установившийся порядок?

Раим подозвал ее сам, представил прибывшим. Называл какие-то имена, Ольга не запоминала. Уловила только, что один из них медикус. А в остальном — неинтересно. Если бы столичные еще глазами ее не ели. Хотя пусть едят, лишь бы не чавкали. Смущаться она не собирается, вот еще.

А, вот и началось. Лавэ вышел в круг, повторил причины дуэли, вызвал Пашку. Эрик и еще один из пришлых поводили над парнем руками. Магический обыск, сообразила Ольга. Артефакты ищут. Столичный что-то сказал, судя по всему — язвительное. Пашка напрягся, как дрын проглотил, шевельнул раздувшимися ноздрями и, не говоря ни слова, отточенным движением скинул китель, оставшись в рубашке без застежек. В той самой, не форменной, которую приспособил для тренировок. Ольга самолично из нее рукава выпарывала и подшивала пройму. Пашка подскочил к тетушке — ей доверил китель подержать, протянутые руки столичного проигнорировал.