Плод чужого воображения

Еще у нас доктор есть, я уже говорил, Владимир Семенович, очень хороший человек, все лето на даче. После работы – он в городской больнице хирургом на полставки, потому как на пенсии, – сразу сюда, и отпуск тут же. Никаких заграниц: дача, и все. Жена у него профессор психиатрии, все по европам разъезжает, книжки пишет, но держатся вместе, не разбежались. Правда, мы ее и не видели ни разу. Доктор – интеллигентный человек, интересуется историей, читает много, как расскажет что-нибудь, так и подумаешь, чего только на свете не бывает! И до нас люди жили. Хороший человек, спокойный, думает много, больше молчит, а иногда так посмотрит, вроде что-то про тебя понял и в душе усмехнулся. Молчит, молчит, а потом как выдаст! И не знаешь, правда или выдумал для смеха. Лариса говорит, Доктор пьет, но я лично не видел его под этим делом, не знаю, говорить не буду. А так, человек он исключительно интересный и образованный. Жаль, что жена все время в разъездах, а он здесь один. Одному не дело. Может, потому и позволяет себе. Хотя, кто знает, иногда думаешь, что и одному неплохо.

Степан Ильич, сосед слева, налоговик – как взглянет, так сам налоги принесешь без напоминания. За весь вечер, бывает, слова не скажет, только слушает. А супруга у него славная и простая, Любаша, любительница поговорить. Он иногда ее обрывает: «Люба!» говорит негромко, она и замолкает на пять минут. Это он ее так окорачивает: мол, не болтай лишнего. Любаша – наша многотиражка, как ей удается знать все, что происходит в городе, ума не приложу. А ведь знает, в курсе! Насчет пожаров, грабежей, свадеб, убийств, фактов коррупции в местной администрации, семейных и общественных скандалов, слухов о подорожании продуктов, что впоследствии стопроцентно подтверждается прессой, а если не подтверждается, то исключительно, как я думаю, по недосмотру журналистов. Ей бы в газете работать, но образования не хватает, да и Степан Ильич не позволит по причине собственной карьеры: мало ли какие государственные секреты он ей может выдать по супружеской слабости. Любаша из себя приятная: глаза серые, щеки румяные, волос пышный…

Есть и другие, с дач подальше, но это ядро, так сказать. Всегда кто-нибудь заглянет на огонек, то к нам, то к Степану Ильичу, то к Полковнику, мы гостям рады. Сидим, бывало, лампа горит, курится патрон от мошек, на столе все свое, с грядки, чистое, запах – век бы нюхал: картошка вареная, копченая рыбка, жаренные на мангале куриные ножки, коньячок из серебряных рюмочек. И тут же здоровенное блюдо овощей и зелени. Красиво! И разговоры всякие без конца краю – уходить не хочется. Интеллигентная спокойная компания. Повезло нам с соседями, ничего не скажешь.

Глава 2 Вечер как вечер, ничего особенного

…И вдруг наступила тишина. Все сказано, пауза. И такая тишина – не передать, не городская, особенная. И не то чтобы кромешная, нет, всякие звуки присутствуют: то птица во сне зашевелится и пискнет, то ежик протопает, то ветерок пробежит, а чувствуешь, что обволакивает тебя, «дует в затылок», как говорит Доктор, и радость какая-то разливается и ожидание хорошего. Попытался я как-то рассказать это все жене, говорю, руками размахиваю, а она уснула – дело в постели было. Ну я и замолчал. Человеку нужно соучастие в хорошем смысле, нужно выложиться, а она… Вы не подумайте чего, Лариса у меня хорошая, а иногда чувствую, чего-то не хватает, даже и не поймешь чего, тонкости, понимания… Хотя женщина она хорошая, хозяйственная, на работе ее уважают, мальчики наши все: мама сказала, мама велела… Правда, командовать любит. И судит, как с плеча рубит. Тот такой, этот сякой. Я ей часто говорю: подожди, не торопись, узнай сначала, люди не ангелы, крыльев нету. Но иногда бывает права, даже не иногда, а часто. Ты, говорит, у нас добренький, и парней неправильно воспитал, а сейчас так нельзя, мигом обдерут. Добренький! Как будто размазня какая. Но это одни слова, она сама отдаст последнее и поделится, но поговорить любит. Все они любят, устройство такое. Да все лучше, чем в душе держать. Вообще-то, они более приспособленные и ближе к земле, как говорят ученые, и стрессов у них меньше – они любой стресс из себя выплеснут с разговорами и сплетнями, так природа предусмотрела. Или с шопингом. У них задачи другие по жизни: дать потомство, очаг поддержать, дом вести. Правда, кто говорит много, тот меньше думает, как я понимаю. Тут или – или. Тут уж ничего не поделаешь: или ты говори, или думай. А мужчина – открыватель, в нем любопытство имеется, ему интересно, что там, где-нибудь в другом месте, и думает он много, изобретает, сочиняет и вообще, иначе устроен, его дома не удержишь…

Ну да ладно, с чего это я вдруг… А только мысли всякие о жизни, о прошлом, о будущем иногда так не дают покоя, прямо извертишься весь. Лариса давно спит, похрапывает, а я лежу, думаю, вспоминаю…