Плоды манцинеллы

Мужчина сидел в центре комнаты. Ни движения, ни шороха. Лжеизобретатель замер в загадочном трансе, не обратив внимания на открытие двери, на Саммерса, на звук шагов, что эхом разносился по залу. Доктор занял свое место, медленно осмотрелся и обратился к одной из камер:

— Все готово? Карту вставил?

— Да.

— Я скажу тебе, что и когда делать, — Алан решительно кивнул своим мыслям. — Включай декорации.

Андрас безмолвно повиновался. Тихий щелчок. Стены студии ярко вспыхнули, трибуны наполнились людьми. Низкий гомон, обрывки речи — все настолько реально, красочно и живо, что сам Энди готов был поверить в происходящее.

«Майер» мелко заморгал, тряхнул головой и затянул уже знакомую песню:

— Каждый человек уникален. Каждый, понимаете? — его жестикуляция в точности повторяла движения из прошлых интервью. — Вы только…

— Доктор, — оборвал его Саммерс. — У нас есть к вам дело. Важное. Все, что вы видите, — широким жестом Алан обвел студию, — ненастоящее. Реальны только вы и я. Энди…

Андрас моментально выключил декорации. «Бастиан» вжался в кресло, ошалело вращая головой, разглядывая серые, пустые стены.

— Вот. Такова правда, — продолжил Алан. — А точнее, лишь ее часть.

Он вновь обратился к камере и попросил Андраса транслировать на экран фотографию с карты памяти. Фото называлось просто — «Майер». Одно и то же черно-белое изображение заполнило стены — такие снимки обычно делались на документы в старом мире, Энди это хорошо помнил. Мужчина на фото угрюмо смотрел в объектив, а во взгляде его застыло безразличие. Внешность казалась смутно знакомой.

Потребовалось какое-то мгновение, чтобы понять — Андрас уже видел это лицо. И в тот же момент, вместе с осознанием, накатили другие чувства, что отголосками безумия потрясли разум. В том сне, где Кгеррецан заливала спиртное прямо в его глотку, а вокруг толпились люди, был этот самый незнакомец. Он первым вышел из толпы и сказал: «Меня зовут Себастьян. Можно просто — Бастиан». А потом добавил: «И я нашел Совершенство».

— Что за… — пробормотал «Себастьян». — Что происходит, черт бы вас…

— Вы знаете, кто это? — невозмутимо спросил Алан. — На фото.

— Конечно. Это я, но… Когда был сделан снимок?

Андрас почувствовал, как волосы встали дыбом.

— Вы уверены?

Саммерс потянулся во внутренний карман. Энди ожидал увидеть сложенный клочок бумаги, но на свет появился иной предмет. Зеркало. «Кто-то сейчас сильно удивится», — мелькнуло в мыслях.

— Вот, взгляните.

Стекло блеснуло в мониторах. Мужчина неуверенно протянул руку, взял зеркало и развернул. «Себастьян» громко охнул.

— Что за!.. Я хочу уйти! — выпалил мужчина. — Я не знаю, что здесь происходит, да и знать не хочу!

Он вскочил на ноги, сделал шаг по направлению к двери и замер, стоило Алану произнести:

— На стене и правда Себастьян Майер.

Тот, кого Энди считал Изобретателем, покачнулся, медленно потер виски. Андрас смотрел то на фото, то на мужчину.

— Что вы несете? — глухо спросил «Бастиан».

— Сядьте, доктор, прошу. Я могу вас заставить, но не буду этого делать, — он указал на кресло. — Сядьте.

Мужчина неуверенно занял свое место.

— Вы думаете, что спятили, верно? — усмехнулся Алан. — Но, к сожалению, это не так. Себастьян Майер погиб почти десять лет назад. Энди…

Вторая, и последняя фотография называлась «Цюрих». Андрас вздрогнул, когда увидел множество тел, разбросанных по светлому коридору. Совсем рядом с лестницей, запрокинув голову, лежал мужчина, изображенный на первом фото. Широко раскрытые глаза смотрели в потолок.

Лжеизобретатель молчал. Он хмуро и напряженно слушал, бросая робкие взгляды на стену. «Как же тебе, должно быть, дико сейчас», — подумал Энди. Ведь даже ему в операторской сделалось дурно.

— Вас зовут… — Саммерс кашлянул. — Звали Оливер Серенс. Когда-то вы были неплохим бухгалтером, насколько я знаю. Родились в Роскилле, потом переехали в Копенгаген.

— А мы сейчас где? — бледно спросил мужчина.

— В Копенгагене. Мы в Центре имени Себастьяна Майера. И вы — наш пациент.

— Что со мной случилось? — он говорил тихо, сокрушенно. Казалось, что неминуемый транс, каким заканчивались предыдущие интервью, все ближе и ближе. Но, резко тряхнув головой, мужчина продолжил: — Я не верю. Это какой-то бред! Я точно все помню! Меня зовут Себастьян…

— Вас зовут Оливер Серенс, — отчеканил Алан. — А вашу память искромсала дочь Майера…

Мужчина нахмурился. Он сказал, что никакой дочери в его памяти нет, а Саммерс ответил, что появилась она позже, чем интервью 2017 года. Доктор вновь рассказал «Майеру» историю Родства и Государства, вновь поведал обо всем, что Энди и так уже знал. Алан говорил, Оливер настороженно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы. Когда пересказ прошлого закончился, Саммерс перешел к сути:

— Вы далеко не первый. Эстер пытается вернуть отца, но безуспешно. Она ищет…

— Я не понимаю, — пробормотал мужчина. — Как? Как такое вообще возможно?

— У нее есть… Способности. Определенные навыки, какими не владеет никто другой.

— Но почему я?

— Этого мы не знаем…

— А где другие? — оживился Оливер. — Если я не первый, то где остальные?