Плоды проклятого древа

- Мне кажется, ты единственная, кто так считает. Когда постоянно имеешь дело со смертью и безумием, потом хочется шутить о чем угодно, лишь бы посмеяться.

- Вот, опять. Иногда не верится, что тебе пятнадцать.

- Мне и самому уже не верится, - я неопределенно взмахнул неумолимо остывающим буррито. – Сегодня мне в психиатрии подготовили особое блюдо. Одна из первых жертв Лабораторного Крыса, привезли прямиком из «Элизиума». Ее тело вернулось в человеческую форму, но разум был искалечен.

- Ох, черт… ты смог ей помочь?

- Ну, отчасти. Я смог отсечь воспоминания о событиях, которые ее травмировали, и восстановить некоторые функции, трассировка нейронных потоков показала нормальное функционирование, но я не могу предсказать, что именно она забудет.

- Жуть какая. Теперь я понимаю, почему тебе дают только безнадежных. Цена ошибки пренебрежимо мала.

- Для них. Не для меня.

- Коришь себя за то, что сделал недостаточно?

- Не, тут другое. Понимаешь, я вижу, что у людей внутри, в прямом смысле. А когда провожу часы рядом с пациентами… чувствую, что иногда перестаю воспринимать их как людей. Скорее, как мешки с углеводородами, водой и карбонатом кальция. С одной стороны, это помогает. Я дистанцируюсь от чужих страданий, воспринимаю их как простой дисбаланс, который нужно отрегулировать. С другой, я иногда начинаю бояться сам себя. Понимаешь, сегодня я спасаю жизни, а иногда и дарю новые, взамен разрушенных. А что, если я однажды не смогу вернуться? Если соберу инструменты, сдам пациента на попечение врачей, выйду за двери, но продолжу видеть в людях вокруг только куски мяса? Чем я стану?

О чем споет мне белый ангел?

Лазершоу некоторое время молчала, а потом вдруг встала, обняла меня сзади и прижала к груди. Ох, черт… хотя удобно. Приятно даже. Нас ведь не видно с улицы, я надеюсь?

- Знаешь, когда я только получила силы, то разговаривала с Мисс Ополчение о программе Стражей. Она пыталась уговорить меня вступить. Мама, конечно, была против, так что ничего не вышло, но она сказала мне одну вещь, которую я поняла намного позже. Что долг Стража – защищать людей от злодеев, и что этот долг он исполняет ежесекундно, в костюме он или нет, на службе и дома. Так вот, Страж на самом деле защищает людей от одного единственного злодея – от того, кем он мог стать. Сражается с ним днем и ночью, без передышки. Потому что простой путь – это всегда путь зла, а ради добра нужно трудиться.

Я не знал, что ответить. Мне в равной мере поразило и ее участие, и смысл слов.

- Конрад, ты не плохой человек. Со стороны это видно. Злодей, которым ты боишься стать, не стал бы трудиться так самоотверженно. И однажды ты станешь великим героем. Настоящим героем. Я в тебя верю.

Радостная улыбка Кэсси. Крик Хэнка в миг агонии. Сосредоточенные Блицкриг и Кайзер. Непрочитанное письмо от Гезельшафта. Ангел над Лондоном, поющий песню гибели.

Я осторожно коснулся ее руки. В горле застрял плотный ком, и я далеко не сразу нашел в себе силы сказать хоть что-то.

- Герои не побеждают злодеев, - выдавил я. – Иначе их самих начинают клеймить злодеями.

- Победа это не обязательно прикончить кого-то или запереть в Клетке. Достаточно не дать вредить.

- Это не победа, это… поддавки. Победить злодея может только злодей. Потому что он тоже не соблюдает никаких правил.

- Ты ведь и сам понимаешь, что это приведет только к войне всех против всех. Кто-то конечно победит, но наградой ему будут руины.

- А если злодей обладает неодолимой силой? Как Триумвират, но со знаком минуса. Чтобы сама мысль противостоять ему даже не всплывала.

- Кто, например? Нилбог? Сибирь? Они что-то не рвутся побеждать злодеев.

-Нет, не то… вот кто, на твой взгляд, самая жуткая тварь в истории?

- Ммм… а почему ты спрашиваешь?

- Академический интерес.

- Серый Мальчик, - уверенно сказала Лазершоу. – Папа рассказывал, что пока он был жив, с Бойней №9 даже не пытались сражаться. Просто бежали, и надеялись, что убежать удастся.

Она что-то еще продолжала говорить, но я не слушал. Имя обожгло меня как кипяток. Неодолимая сила… временные петли, которые никто не смог разрушить – ни Эйдолон, ни Герой – а значит, примерно равная силе Губителей. Кажется… кажется с этим можно работать.

Как только утихнет эта проклятая песня.

3.4

- Ну, приступим, - подумал я вслух.

Голос внутри карманного измерения звучал как-то странно. Вероятно, дело было в материале «стен», «пола» и «потолка», идеально отражающем звук. А также свет и, как я подозревал, любые другие формы излучения. Строго говоря, это и материалом-то не было, а «вероятностной абстракцией горизонта событий». Объяснения курьера Ящика Игрушек, который принес мне ключ-активатор, были путанными и невнятными, поскольку в теме он плавал и вообще сил не имел. Однако стоило мне прочесть приложенную инструкцию и взять в руки устройство, как моя собственная сила моментально разложила все по полочкам. Пусть даже написана инструкция была печатными буквами и с кучей орфографических ошибок. Если верить слухам, изготовителю карманных измерений было всего двенадцать или около того.