Плоды проклятого древа

- Только что ему помешает прийти за нами в компании новых друзей?! – повысил голос Брайан.

- Да замолкни ты уже! – выкрикнула Лиза. – Да, ситуация плохая, но еще не безнадежная!

- Я ПОЙДУ НА СВОЮ ТЕРРИТОРИЮ, - сообщила Тейлор. – НЕ МОГУ СИДИТЬ БЕЗ ДЕЛА. ПОПРОБУЮ ОРГАНИЗОВАТЬ ОБОРОНУ, НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ ОБЪЯВИТСЯ ДЕВЯТКА.

- Я понимаю, что тебе это говорить бесполезно, но все же будь осторожнее и не рискуй понапрасну, - Лиза выдавила сквозь мигрень слабую улыбку.

- Я БУДУ НА СВЯЗИ, НЕ БЕСПОКОЙСЯ.

Тейлор ушла. Брайан проводил ее тревожным взглядом, но вслух ничего не сказал. Вместо этого он прекратил мерить комнату шагами и достал телефон. Потянулись гудки, но Регент упорно не брал трубку.

«Опять, наверное, поставил телефон на беззвучный режим, - рассерженно подумал Брайан. – Сколько раз уже говорили».

Тем временем в логове Регента

Если бы Алек решил составить рейтинг дерьмовости всех дней своей жизни, последние три гарантированно вошли бы в первую десятку. Как раз между днем его триггера и тем случаем, когда он в возрасте лет пяти-шести детской истерикой разбудил папашу.

Во-первых, прямо сейчас какие-то люди где-то за сотни миль от Броктон Бей решали, жить ему или умереть. И если бы решение оказалось положительным, за его головой устремился бы каждый придурок и маньяк с Восточного побережья.

Во-вторых, некстати навестившая его родная сестричка Шери фактически организовала его убийство бандой самых страшный ебанатов в этом полушарии. То, что эти ебанаты то ли убили, то ли похитили другого страшного ебаната, без сомнения, желавшего оторвать ему голову, Алека радовало мало.

В-третьих, Мрак, Сплетница и Скиттер в один голос строго настрого наказали ему носа не высовывать из логова, иначе пусть пеняет на себя. Сука от гневной тирады воздержалась, но Сука это Сука, ее волновало только состояние собак. Сам Алек запарился объясняться, что он вовсе не собирался запирать Висту в хронопетле. Он хотел применить бластер в нелетальном режиме, но его словно толкнули под руку. Магистерий сопротивлялся бешено, его модификации нервной системы сделали использование на нем силы крайне болезненным, но и контроль стал ненадежным. Алек был на 99% уверен, что именно это сопротивление и сыграло роковую роль, но проще было найти в Броктон Бей работающую пиццерию, чем донести его уверенность до героев и СКП.

В-четвертых, его уже второй день мучило какое-то неясное чувство, которое он не мог описать, но которое ощутимо портило жизнь. Еда на вкус казалась пресной, захват территории не увлекал процессом и открывающимися перспективами, управление марионетками вместо наслаждения ощущениями навевало уныние, а любимая приставка потеряла всякую привлекательность.

Он то и дело вспоминал про Висту, которая все еще находилась в вестибюле штаб-квартиры СКП, и останется там еще очень надолго. Подобное было для него в новинку. Что-что, а угрызения совести его не мучили никогда, и этот случай исключением не был. Он ничего не ощущал по поводу того, что пусть не совсем собственноручно, но обрек кого-то на участь хуже смерти. «Почти» - потому что какой-то его части это казалось забавным. Что действительно вызывало у Алека раздражение, так это сам факт того, что ему все равно.

В общем, пока Сплетница и Скиттер разрабатывали план, как вытащить их из той жопы, в которой они все друг оказались, Алеку оставалось только играться с марионетками из числа мелких банд, да смотреть телек. По которому все равно не было ничего нормального, потому что кабельное телевидение не работало, а антенна плохо ловила бесплатные каналы.

Часть своего сознания Алек выделил, чтобы управлять четырьмя марионетками, пока те с яростью берсеркеров сражались против шайки мародеров, обосновавшейся в трех кварталах от убежища. Остальная его часть в попытке справиться со скукой смотрела выпуск новостей. Диктор что-то говорил про предвыборные кампании, курсы акций, заявления лидеров Протектората и прочие скучные вещи, которые вгоняли в сон.

Окончательно потеряв интерес к происходящему на экране, Алек задумался, не пора ли сматывать удочки. Работать на Выверта он согласился потому, что это обещало стать простым путем к богатству и власти. Иметь доход с крышевания территории, прилагая минимум усилий – такой вариант развития событий ему нравился, и до некоторых пор все даже к тому и шло. Но в какой-то момент ненапряжная работа обернулась смертельным риском, и это Алека не устраивало категорически.

Нельзя было сказать, что он струсил. Страх, как и прочие чувства, из него надежно выжег родной папаня. Но после последних двух месяцев воображаемые весы, на которых уравновешивались его привязанность к команде и личный комфорт и безопасность, начали давать крен.