Плоды проклятого древа

После недолгих поисков я нашел зерна, кофемолку и поставил кипятиться воду. Готовить с недавних пор мне нравилось, потому что готовка была испытанием — требовалась выдержка, чтобы не задействовать в процессе технарскую силу, и не запороть таким образом все блюдо. Стоило отвлечься, позволить мыслям плыть, и словно царь Мидас, я начинал неосознанно превращать даже простейший бутерброд во что-то иное, и где-то в половине случаев вкус при этом страдал настолько, что перечеркивал большую часть приобретенных достоинств. По крайней мере, с точки зрения жалких смертных, не способных оценить гармонию молекулярной структуры и красоту ионной решетки.

Кхм, ладно. С моей тоже.

Пока варился кофе, я уселся у окна и принялся разглядывать пейзаж. Ноябрь в Заливе выдался теплый, будто лето и не уходило. Это было и хорошо, потому что прямо сейчас я мог греться под солнечными лучами. И плохо, потому что снега на Рождество опять не будет. Ну и ладно. Поговорю с Кид Вином, может, совместными усилиями сообразим какой-нибудь снегогенератор. О, и антигравитационные сани, запряженные мутированными биооленями. Если уж Панацея смогла довести интеллект обычной шиншиллы до почти человеческого уровня (чего кроме меня, похоже, никто не замечал, предпочитая умиляться сообразительной милой зверушке), ей не составит труда сделать летающего оленя с люминесцирующим носом.

Или дракона.

Огнедышащего.

Золотого. Но красный тоже сгодится.

От предвкушения открывающихся перспектив я даже зажмурился. Если полет на спине настоящего дракона нельзя назвать мечтой, то о чем вообще, черт побери, можно мечтать?! Надо будет попросить сделать его большим… чтобы на спине можно было улечься и вытянуться… И построить ему комфортное логово где-нибудь рядом с городом. Набить его битком бутафорскими драгоценностями… хотя можно и настоящими, мне без разницы, что трансмутировать.

Стоп. Драконам надо отправлять на съеденье девственниц. Или не надо? Или это опционально, но не обязательно? Черт, как же все сложно. И если все-таки надо — то где в Броктон Бей найти столько девственниц? Подразумевается, что малолетние девочки драконов не интересуют, они же не какие-нибудь больные ублюдки. А значит, «окно девственности» будет непозволительно маленьким. Может, попросить дракона-вегетарианца? Я снял с плиты кофе, разлил его по чашкам и понес их обратно в гостиную.

— Хотя не, не стоит. Дракон-вегетарианец — это звучит как-то гейски.

Тео и Кэсси одновременно уставились на меня. Я запоздало сообразил, что последнюю фразу произнес вслух.

— Не обращайте внимания. Технарские проблемы, — выкрутился я и поставил чашки на стол.

— Хочешь сделать дракона? — спросила Кэсси.

— Не, сам я не сделаю. Хочу попросить Панацею, чтобы сделала. Мне кажется, она сможет.

— А зачем он тебе?

— Чтобы покататься, конечно же!

— Для этого не нужно делать дракона, — буркнул Тео. — У нас уже есть Лунг. Только вряд ли он согласится кого-то на себе катать.

— Спасибо вам, мистер Андерс, что разбили мою мечту молотом банальности.

— Извини.

— Не извиняйся. Если меня иногда не одергивать, я так и замечтаюсь, — я попробовал кофе. Вроде бы нормальный. — Просто сегодня первый действительно свободный день за долгое время. Завтра опять придется тухнуть в школе, потом волонтерить в больнице, а потом ковырять текущий проект.

— Ты все еще с ним возишься? — Кэсси уже потеряла запал и теперь рисовала в тетради какие-то вензеля.

— Он уже почти завершен. Осталось провести финальные испытания на каком-нибудь неудачнике, сделать доводку по результатам, и можно откупоривать шампанское… или что там нам можно пить до двадцати одного года.

О том, что этим неудачником почти наверняка буду я, было решено умолчать. Я не мог требовать от кого-то добровольно лечь под смертельное излучение без гарантий успеха, а воспользоваться помощью кого-то с силой регенерации означало нарушить чистоту эксперимента.

— Конрад, а ты знаешь, как получить силы? — спросил вдруг Тео.

— Легко. Просто окажись в безвыходной ситуации, отрезанным от всех кто мог бы тебе помочь, дойди до состояния полного, безграничного отчаяния, сопряженного с прямой и явной угрозой жизни — и если у тебя есть Corona Pollentia, то силы у тебя почти наверняка проявятся. Если ты при этом будешь умирать от кровопотери или иметь десяток открытых переломов — то вообще замечательно.

— Эээ, серьезно? — он ожидал явно не такого ответа. — А нет более безопасного способа?

— Нет. Спусковой крючок почти всех триггеров — отчаяние, — я мысленно раскрыл перед собой свою переписку с «Гезельшафтом» и кое-какие университетские учебники по теории парасил. — Но даже не всякое отчаяние сгодится. Если ты от отчаяния просто ляжешь и будешь ждать смерти, триггер не случится. А вот если у тебя останется воля и желание как-то действовать, применять полученную силу для преодоления кризисной ситуации — тогда да, шансы хорошие.

— И ты это пережил? — зачем-то спросил Тео.

Я кивнул.