Плоды свободы

– Пушками по комарам лупим, – проворчал Аластар и рявкнул. – Обстенить[12] грот-марсель!

«Меллинтан» замедлила ход, а виртджорн не сводил подзорной трубы с небольших суденышек, стараясь удержать в поле зрения их всех – и люггеры, и пароходофрегаты.

– Вот ведь гады! Словно заводные! – возмутился Эдер, который тоже наблюдал за маневрами противника.

А те, ничтоже сумняшеся, развернулись и помчались к «Лаунэйд» на правом фланге.

– Право руля!

Фрегат виртджона Тора ловко уклонился от взятого курса, обстенив паруса, давая свободу маневра несущейся к нему «Меллинтан».

– Проклятые нелюди! – возмутился Первый лейтенант, когда люггеры молниеносно снова повернули оверштаг[13] и устремились обратно к «Фаолхэ», ловко уворачиваясь от носовых залпов других кораблей эскадры.

– Руль круто налево, – резко бросил Аластар. – Хватит беготни.

И приказал отсигналить «Лаунэйд» и «Фаолхэ», чтобы те приняли более активное участие в этой, не сулящей приятных воспоминаний, игре трех больших линейных кораблей с дюжиной мелких, но весьма опасных суденышек. Эску не давали покоя пароходофрегаты, дымящие чуть поодаль.

«Нет, эти твари просто не осилили бы строительство столько новейших машин, – лихорадочно думал он. – Спустить с эллингов целый десяток кораблей подобного класса? Нереально, невозможно!»

Но причитать и удивляться можно бесконечно, а требовалось на что-то решаться, в конце концов.

– Командуйте к брасам, антэ Эдер! – крикнул капитан. – Руль налево. Так держать!

«Меллинтан» развернулась и, сильно накренясь, рванула в галфвинд[14], прямиком на ближайший пароходофрегат.

– Приготовиться у пушек!

Ветер завывал в такелаже, но всем было отлично слышно, как лязгает и гудит от натуги паровая машина вражеского корабля, капитан которого менее всего ожидал такой внезапной атаки и слишком поздно скомандовал дать задний ход. Когда же пароходофрегат развернулся, было поздно.

– Обстените крюйсель, – приказал Эск. – Энтэ Айдж!

«Меллинтан» занесла над врагом свой карающий меч, говоря образно.

– Целься! – взвыл Айдж. – По машине пли!

Пока файристянский фрегат медленно разворачивался по ветру, пушки его беспрестанно стреляли по северянину, но за черным пороховым дымом разглядеть точность попадания было невозможно. Вдруг кто-то из канониров угодил в машинное отделение. И как рвануло! Столб пламени устремился в небо, «Меллинтан» сильно качнуло на крутой волне.

У Аластара на несколько минут полностью заложило уши, но он ясно видел раскрытые рты соратников. Они кричали от восторга и ужаса. Еще бы! Один меткий выстрел, и от вражеского корабля почти ничего не осталось, и от его команды тоже.

Однако не следовало забывать об остальных пароходофрегатах. Расслабляться некогда! Если один попался на уловку, то остальные намотают на ус и той же самой ошибки уже не повторят.

Так оно и вышло. Теперь капитаны пароходофрегатов зорко следили за маневрами хищницы-«Меллинтан» и при первом же подозрении на атаку устремлялись прочь. Если они надеялись заманить Эсков фрегат подальше от остальных кораблей эскадры, то ожидания их не оправдались. Аластар не рисковал очутиться в окружении столь маневренных судов, которым безразлично направление и сила ветра.

Но в остальном этот бой показался бы любому хроникеру сущим издевательством над всякой морской стратегией. Наскоки люггеров не прекращались, а их количество и вооружение не давали файристянцам расслабиться ни на мгновение. Канониры северян оказались весьма меткими, а капитаны – настойчивыми ребятами.

– Вижу парус! – закричал впередсмотрящий. – Парус точно на ветре, вирт, и быстро приближается.

И действительно – из-за горизонта появился белый прямоугольник, за ним другой, потом и третий.

Здравствуйте-пожалуйста, как бы сказал Илдред Кан. Три вражеских корабля вдобавок к бойким люггерам и к четырем зловещим пароходофрегатам. Не многовато ли будет?

– Право руля! – приказал Эск рулевому. – У пушек правого борта! Приготовиться!

А вражеский корабль надвигался, вовсе не собираясь отказываться от битвы. Аластару же до зуда под веками хотелось поглядеть на живого капитана северян. Он жадно припал к окуляру подзорной трубы. Матросы противника одеты были странновато – в одинаковые, бурого цвета уродливые робы, без каких-либо знаков различия. Ни эполет, ни галунов, ни головных уборов. И только макушку капитана венчала широкополая шляпа с высокой тульей. В остальном же люди как люди, некоторые на вид покрепче, иные поизношеннее. Агент Эска, засланный когда-то на северный континент, утверждал, что близость смерти можно определить по белым выцветшим волосам. Шкипер северян по всем признакам уже приближался к последней черте – его сморщенное коричневое лицо обрамляли снежно-белые пряди волос.

«Значит, опытный», – понял Аластар, прислушиваясь к резкому голосу вражеского капитана. И даже не понимая ни словечка на их языке, Эск догадывался, что тот обращается к канонирам.

Однако они командира не послушались и принялись стрелять раньше времени.