Плоды земли

В середине весны приехал инженер с рабочими из Швеции – они будут прокладывать дороги, строить бараки, ровнять участок, взрывать горы, налаживать связь с поставщиками провизии, возчиками, прибрежными землевладельцами и прочая, и прочая, – но зачем все это? Разве мы живем не в глуши, где все мертво? А затем, что решено приступить к пробным разведкам на медной скале.

Значит, дело все-таки вышло, Гейслер не просто так болтал.

На сей раз появились не прежние важные господа, что приезжали тогда с Гейслером, нет, ни губернатора, ни фабриканта с ними не было, приехали только пожилой горный инженер да пожилой специалист по горному делу. Они купили у Исаака все доски, какие он согласился им уступить, купили провизии и хорошо заплатили, поговорили немного и расхвалили Селланро.

– Канатная дорога! – сказали они. – Подвесная дорога от вершины скалы к морю!

– Через эти болота? – спросил Исаак, соображавший туговато.

Тут они невольно рассмеялись.

– Нет, на той стороне, – сказали они, – не с этой стороны, отсюда ведь до моря несколько миль, нет, с той стороны горного участка и прямо к морю, там крутой уклон, и совсем недалеко. Мы будем спускать руду по воздуху в железных бадьях, увидишь, как это замечательно; но для начала мы свезем руду вниз, проложим дорогу и свезем на лошадях – на пятидесяти подводах, тоже неплохо. Нас ведь будет не столько, сколько ты сейчас видишь, мы что? Ничего! С той стороны идет много людей, целый транспорт рабочих, готовые бараки и провиант, материалы, всяческие инструменты и машины, – сказали они, – мы встретимся на вершине горы. Увидишь, как мы тут размахнемся, на миллионы, а руда пойдет в Южную Америку.

– А губернатор в этом разве не участвует? – спросил Исаак.

– Какой губернатор? Ах, тот! Нет, он все продал.

– А фабрикант?

– Тоже продал. Так ты их помнишь? Нет, они оба все продали. И те, что купили у них, тоже все продали.

Теперь медной горой владеет большая компания, богачи каких мало.

– А где сейчас Гейслер? – спросил Исаак.

– Гейслер? Не знаю такого.

– Ленсман Гейслер, который тогда продал вам гору?

– А-а, этот! Так его зовут Гейслер? Бог его знает, где он! Ты и его тоже помнишь?

И вот все лето вместе с большой партией рабочих они вели работы на горе, устраивая взрыв за взрывом; округа очень оживилась. Ингер вела большую торговлю молоком и молочными продуктами, и было весело и приятно торговать, суетиться и видеть много народу; Исаак по-прежнему вышагивал своей тяжелой поступью и обрабатывал землю, ему ничто не могло помешать; двое каменщиков строили с Сивертом скотный двор. Он выходил очень большой, но подвигался медленно, троих на такую работу было слишком мало, вдобавок Сиверт часто отрывался помогать отцу на земле. Тут как нельзя более кстати были сенокосилка и трое проворных женщин на покосном лугу.

Все шло хорошо, глухой край ожил, зацвел деньгами.

А как же торговое местечко Великое, разве там не пошли крупные дела? Этот Арон, похоже, большой пройдоха, проведал о предстоящих работах на руднике и мигом открыл свою мелочную лавочку, он торговал, торговал, как одержимый, ну прямо как само правительство, прямо как король. Первым делом он продавал всякого рода хозяйственные предметы и рабочее платье; но рудокопы, когда при деньгах, не очень-то считают гроши и покупают не только самое необходимое, а все подряд. А уж субботними вечерами лавочка в Великом кишела народом, и Арон знай себе загребал деньги; за прилавком ему помогали помощник и жена, да и сам он отпускал товары, только успевал, и лавочка не пустела до поздней ночи. Те сельчане, у кого были лошади, оказались правы, подвоз товаров в Великое был огромный, во многих местах дорогу пришлось перемостить и привести в надлежащий вид – где уж до нее той первой узенькой тропе через безлюдье, что проложил когда-то Исаак. Со своей торговлей и дорогой Арон стал поистине благодетелем здешних мест. Фамилия его, между прочим, вовсе не Арон, это только его имя, фамилия же у него Аронсен, так называл себя он сам и так звала его жена; все семейство очень важничало и держало двух работниц и конюха.

Земля в Великом оставалась пока нетронутой, пахать да сеять было недосуг, кому охота копаться в болоте! Но Аронсен развел сад с красной смородиной, с астрами, с рябиной и разными другими деревьями, красивый сад, окруженный штакетником. Посреди сада шла широкая дорожка, по которой Аронсен разгуливал воскресными днями, покуривая длинную трубку; в глубине сада виднелась веранда с красными, желтыми и синими стеклами. Усадьба Великое. Трое хорошеньких ребятишек бегали по саду: девочку предполагалось воспитать настоящей купеческой дочкой, мальчики пойдут по торговой части, да, этих детей ждало большое будущее!