Плоды земли

Тут Олина снова воспряла духом, она намекнула, как она всем нужна, как на селе она у всех прямо нарасхват, да она хоть сейчас может пойти сразу в два места, да хоть бы и в три! Ее даже к священнику приглашали. И тут же ненавязчиво сообщила кое-что еще, о чем не мешало послушать и Акселю, – чего только ей не предлагали за зиму: и новые башмаки, и барашка в придачу по окончании срока. Но она знала, что здесь, в Лунном, ее ждет необыкновенно хороший человек, который щедро вознаградит ее, и потому предпочла прийти сюда. И пусть Бреде не беспокоится, вплоть до нынешнего дня ее небесный отец не переставал раскрывать перед нею одну дверь за другой и приглашал ее войти. И похоже, у Господа был свой особый замысел, когда Он посылал ее в Лунное, ведь нынче вечером она спасла человеку жизнь.

Но Акселя вдруг охватывает страшная слабость, ноги совсем перестают его слушаться. Странное дело, только что он шел все бодрее и бодрее, по мере того как тепло и жизнь возвращались в его члены, а теперь, не поддержи его Бреде, он бы на ногах не удержался! Началось это как будто с той минуты, как Олина заговорила о своем жалованье, а когда она повторила, что спасла ему жизнь, стало совсем худо. Неужто он вздумал еще раз умалить ее торжество? Бог знает, но в голове у него, должно быть, совсем прояснилось. До жилья уже было рукой подать, когда он вдруг остановился и сказал:

– Нет, видно, не дойти мне до дому!

Бреде, ни слова не говоря, взваливает его на спину. Так они и идут, Олина полна желчи, Аксель бессильно висит на спине Бреде.

– Но как же так! – спрашивает Олина. – Разве Барбру не ждала ребенка?

– Ребенка? – стонет Бреде под тяжестью своей ноши.

В высшей степени странная процессия, но Аксель ничуть не против, что его доносят до самого дома и усаживают на крыльце.

Бреде с трудом переводит дыхание.

– Так разве не было у нее ребенка? – спрашивает Олина.

Аксель поспешно перебивает, обратившись к Бреде:

– Не знаю, как бы я добрался нынче живым до дому, если б не ты! – Но он и Олину не забывает: – Спасибо тебе, Олина, ты первая нашла меня! Спасибо вам обоим!

Это было в тот вечер, когда Аксель спасся от смерти…

А в последующие дни Олина только и говорила что о великом событии, Акселю стоило больших трудов остановить ее. Олина показывает место в горнице, где она стояла, когда ангел Господень вызвал ее на крыльцо, чтоб она услыхала крик о помощи. У Акселя уже другие мысли в голове, ему надо быть мужчиной. Он возобновляет работу в лесу, а закончив с рубкой, принимается возить бревна на лесопилку в Селланро.

Обычная в зимнюю пору работа: в гору едешь – везешь бревна, под гору – нарезанные доски. Надо, однако, торопиться, чтоб кончить к Новому году, когда наступят большие морозы и скуют лесопилку льдом. Дело подвигается, все идет хорошо: когда Сиверту Селланро случается порожняком возвращаться из села, он тоже захватывает бревно-другое, помогая соседу. Тогда они с удовольствием подолгу беседуют.

– Что слыхать в селе? – спрашивает Аксель.

– Да так, пустяки, – отвечает Сиверт. – В наши края приезжает новый поселенец.

Новый поселенец – это уж вовсе не пустяк, просто такая у Сиверта манера выражаться. Новые поселенцы появляются в здешней глуши далеко не каждый год; ниже Брейдаблика теперь уже пять хуторов, а выше в горы заселение идет медленнее, хотя чем дальше к югу, тем земля все более плодородная, а болот все меньше. Выше всех хуторян забрался Исаак, основав Селланро; он оказался всех смелее и умнее. За ним появился Аксель Стрём, а теперь, стало быть, объявился еще один новый покупатель. Этот новый отхватил большой кусок пригодного к обработке болота и часть леса пониже Лунного – отхватить было от чего.

– Что за человек, не слыхал? – спрашивает Аксель.

– Нет, – отвечает Сиверт. – Он привез с собой готовые постройки, соберет и поставит их в одну минуту.

– Так. Значит, богатый?

– Должно быть. Приехал с семьей, жена и трое ребятишек. И лошади, и скотина.

– Ну, стало быть, богатый, – говорит Аксель. – А больше ничего не слыхал?

– Нет. Ему тридцать три года.

– Как его зовут?

– Говорят, Арон. А место, где поселился, он назвал Великое.

– Так, Великое. Да ведь кусочек и впрямь не маленький.

– Он родом с побережья. Говорят, рыболовством занимался.

– Еще неизвестно, годится ли он в землепашцы, – говорит Аксель. – Ты на этот счет ничего не слыхал?

– Нет. По купчей он заплатил чистоганом. Больше я ничего не слыхал. Говорят, он здорово нажился на рыбе. А теперь поселится здесь и откроет торговлю.

– Так он откроет торговлю?

– Говорят.

– Вот оно что – откроет торговлю!

Это была очень важная новость, и оба соседа обсуждали ее на все лады всю дорогу, оставшуюся до Селланро, – целую милю. Новость и впрямь большая, пожалуй, самая большая во всей истории здешних мест, так что поговорить было о чем. С кем станет торговать новосел? С восемью хуторами на казенной земле? Или он ждет покупателей и из села? Во всяком случае, торговое заведение, конечно же, приобретет вес, может быть, это ускорит заселение, участки, глядишь, поднимутся в цене, почем знать.