Плохая девочка. 2 в 1 (СИ)

Весь универ опять будет судачить. Но мне плевать, я, кажется, в нее и превратилась. Совершенно перестала себя понимать и узнавать. Что-то перепуталось в голове, смешалось. Карнавальная маска заместила настоящее лицо, стала его хозяином. «Хорошая девочка стала плохой» – звучат в голове слова популярной песни.

Я сбегаю по ступеням, придерживая сумочку на плече. И останавливаюсь, с удивлением обнаружив изменения в гостиной: диван сдвинут, кресло повернуто в другую сторону, столик теперь у окна, на нем вместо вазы композиция из сухоцветов и свечей, а на полке возле телевизора вместо книг и статуэток теперь лежат разноцветные баночки и искусственные фрукты. А еще в углу стоит уродливый торшер – его тут точно раньше не было.

Оборачиваюсь на звук шагов и вижу Эмилию, появившуюся в дверях столовой в кружевном пеньюаре.

– Твой кот разнес всю кухню. – Сообщает она с недовольным лицом.

– Что? – Хмурюсь я.

– Уронил коробки, стоявшие у плиты, и все хлопья рассыпались. Не хочешь убрать за ним?

Жар ударяет мне в лицо.

– Хорошо. – Говорю я, направляясь на кухню.

– Я уже убрала. – Вдруг сообщает Эмилия, складывая руки на груди и обводя меня долгим оценивающим взглядом.

– Ладно. – Я останавливаюсь. Мне неуютно, но от ее глаз не скрыться, поэтому я иду проверить, есть ли в миске у Хвостика чистая вода, и остался ли корм. – Вижу, ты сделала перестановку.

– Да. – Эмилия следует за мной. – Так мне больше нравится.

Я захожу на кухню. С едой и водой для кота все в порядке, но по моей коже бегут мурашки от воспоминаний о вчерашней ночи – тут каждая деталь напоминает о моих тихих стонах и попытках сдержать крики от невероятного оргазма, который Кай заставил меня испытать.

Я сглатываю, оглядывая столешницу, на которой Эмилия уже успела прибраться с утра.

– Уже чувствуешь себя хозяйкой в моем доме? – Спрашиваю я у нее в лоб, развернувшись.

– Я знаю, что ты сделала. – Ухмыляется она.

И моя решительность пропадает. Чувство стыда пробирается жаром к щекам.

– Да?

– Ты помогла Каю выбраться из-за решетки, дала взятку, чтобы его отпустили.

У меня кружится голова, но напряжение немного спадает.

– Это так. – Подтверждаю я.

– Хороший ход, – прищуривается она. – Думаешь, привязать его таким способом?

– Чего? – Не удерживаюсь от усмешки.

– Не строй из себя простушку. – С улыбкой говорит Эмилия и подходит ближе. – И перестань цепляться за него, Кай – мой, и всегда будет только моим.

– Ты повторяешься. – Напоминаю я. – Поверь, Кай для меня – пройденный этап, я на него не претендую.

– Сейчас вас связывает только наследство. – Откинув назад гладкие темные пряди, она поводит плечами. – Но как только вы его разделите, я сделаю все, чтобы тебя в нашей жизни больше не было.

– Удачи во всех начинаниях! – С улыбкой говорю я после паузы, обхожу ее и почти бегу к двери.

– И я тебе не служанка, поняла? – Бросает она мне в спину. – Убирай за своим котом сама, не то вышвырну его на улицу!

Я замираю. Мне хочется наорать на нее, вцепиться ей в волосы, выбить из нее всю дурь – в общем, сделать все, что сделал бы Кай на моем месте. Но вместо этого я медленно оборачиваюсь и, с трудом сдерживая гнев, четко произношу:

– Тронешь его пальцем, и сама вылетишь на улицу следом. Я вырву твои руки и вставлю тебе в задницу, и даже не посмотрю, что ты беременна. А если скажешь еще хоть слово про моего кота, твой язык мигом отправится туда же. – И добавляю уже громче. – Ты поняла?!

Эмилия выглядит ошарашенной.

– Ах, ты… – Выдыхает она. Но, напоровшись на мой решительный ледяной взгляд, вдруг теряется, делает вдох и, мешкая, сжимает пальцы в кулаки, а затем как заорет. – Ка-а-ай!

И бросается к лестнице в поисках защиты.

– Правильно. Беги, жалуйся. – Бросаю ей в спину. – Посмотрим, кто первым вылетит из этого дома.

Иду в прихожую, надеваю пальто, ботинки и выхожу.

– Ка-а-ай! – Визжит она, судя по звукам, взбегая вверх по лестнице. – Эта тварь угрожает мне! Сделай что-нибудь, не то я…

Я закрываю дверь и снова обвожу взглядом снежную гладь, распростершуюся под ногами. Вдыхаю прохладный воздух, откидываю волосы назад, расправляю плечи и иду к воротам. Выхожу за них, но не успеваю закрыть калитку, как к дому подъезжает машина.

Серебров.

Машет мне рукой, выходит, чтобы поприветствовать.

– Мариана… – Он замирает напротив меня.

– Доброе утро, – говорю я.

Мы пристально смотрим друг на друга и молчим до тех пор, пока молчание не становится просто невыносимым.

– Зачем ты приехал? – Наконец, спрашиваю я у него.

Кай

– Ты можешь перестать орать и объяснить мне спокойно, какого черта происходит? – Ворчу я, отрывая лицо от подушки.

Эмилия садится на кровать.

– Это твоя придурочная! Она мне угрожала!

– Моя кто? – Спрашиваю я, потирая глаза. – Ты о чем?

– Эта дрянь, приемная дочка твоего горе-папаши! Я сделала ей замечание насчет ее кота, а она чуть не набросилась на меня! Орала, что выкрутит мне руки и ноги, выколет глаза, а еще наймет кого-нибудь, чтобы изнасиловали меня по кругу!

– Кто сказал? – Я сажусь и подавляю зевок. – Мариана?