Плохая девочка

— Скоро сама увидишь.

Самое романтичное место оказывается небольшим кафе на берегу реки. Макс усаживает меня за столик, делает заказ и долго рассказывает о том, как пытался влиться в семейный бизнес, но в итоге ничего не вышло. Поужинав, мы идем вдоль берега, наблюдая, как солнце опускается за горизонт, и парень берет меня за руку. Я не пытаюсь высвободиться.

— Ты когда-нибудь влюблялась? — Спрашивает он.

Я смотрю, как отражение заката расплывается в воде.

— Наверное, нет. А ты?

— Сейчас мне кажется, что я влюблен по-настоящему.

Мне так трудно поднять на него взгляд, что кажется, будто веки стали тяжелее в десятки раз. А еще мне не хочется этого делать потому, что я знаю — Макс хочет меня поцеловать. К сожалению, его чувства не взаимны. Этот парень не занимает все мои мысли, и я не знаю, как ему об этом сказать. И стоит ли? Вдруг это его обидит?

— Мариана?

— Да? — Я все же поворачиваюсь к нему.

— Ты меня боишься? — Макс протягивает руку и касается пальцами моей щеки.

— Немного. — Признаюсь я.

— Почему? — Он подходит ближе.

— Потому, что боюсь ошибиться. — Эти слова даются мне нелегко.

— Не стоит. Я не буду тебя торопить. — Говорит Макс, поглаживая большим пальцем мой подбородок.

Он смотрит прямо на мои губы, и я начинаю дрожать.

— Хорошо.

— Но ты должна знать кое-что.

— Что?

Я сглатываю.

— Я ни к кому не чувствовал ничего подобного.

— О. — Отвечаю я.

«О».

Гениально. Но, похоже, его удовлетворяет мой ответ.

* * *

— Мариана? — Звонок Риты застает меня в дороге.

— Да.

Связь очень плохая, в динамике шуршит.

— Мы повезли бабушку в Сампо, ей нужно проверить квартиру и уладить кое-какие дела.

— Хорошо.

— Кай сказал, что пригласил друзей в честь своего дня рождения. Если праздник выйдет за рамки, обязательно позвони мне, детка.

— День рождения? — Переспрашиваю я.

— До скорого! — Говорит она, и связь обрывается.

— Все нормально? — Интересуется Макс.

Я решаю не беспокоить его своими семейными проблемами и отвечаю:

— Все хорошо.

Когда мы подъезжаем к дому, я вижу, что свет горит практически во всех окнах. В бассейне тоже.

— Ладно, я пойду. — Целую Макса в щеку. — Нужно лечь спать пораньше.

И выхожу из машины.

— Завтра увидимся? — Кричит он мне вдогонку.

— Конечно! — Машу ему я.

Автомобиль отъезжает, я открываю входную дверь, и на меня обрушивается громкая музыка. Повсюду с выпивкой в руках танцуют незнакомые люди. Какой-то пьяный тип спит в кресле Харри в обнимку с любимой маминой подушкой.

— Эй, ты кто? — Толкаю его я. Ноль эмоций. — Вы кто, вообще? Кто вас впустил?

Вопрос в пустоту, все и так понятно: Рита уже сказала, что это Кай пригласил друзей.

Какие-то полураздетые девушки залезают на стол и начинают танцевать, а парни поддерживают их свистом.

— Так нельзя! — Пытаюсь объяснить я, перекрикивая музыку. — Пожалуйста, не нужно этого делать, вы испортите…

Осекаюсь на середине фразы потому, что один из парней начинает меня обнимать. Скинув с себя его руки, кричу:

— А где Кай?

Тот, будто впервые услышав что-то осмысленное, сияет:

— А, Кай? В бассейне!

Кухня забита, как и другие помещения, незнакомыми нетрезвыми людьми. Оставив там сумку, я отправляюсь в бассейн. Оттуда тоже доносятся веселые вскрики и голоса. Войдя, вижу, что в воде плещутся около десятка девчонок и парней.

— Кай! — Кричу я, заметив сводного брата у дальнего бортика. — Кай!

Словно не слыша меня, он притягивает к себе какую-то брюнетку и игриво целует ее в шею.

Глава 6

Кай

Я не особо люблю дни рождения. Имею в виду, свои.

Помнится, мне исполнилось девять, и мальчишки из хоккейной секции обиделись, что я зажал для них праздничный стол. В то время было принято ходить друг к другу в гости и, уплетая торт с газировкой, наперебой поздравлять именинника. Парни рвались прийти, а я врал, что уезжаю в этот день к отцу — будто бы тот обещал сводить меня в цирк в честь праздника. А сам весь вечер сидел дома, выключив свет, чтобы никто меня не заметил.

На самом деле, моя мама вспоминала о моем дне рождения лишь к вечеру — когда бабушка Хелена заходила к нам, чтобы поздравить. Какой уж тут праздничный стол, у матери не было сил даже на то, чтобы убрать с пола собственную блевотину. Поэтому это делал я.

Год за годом я все больше ненавидел этот день. Не из-за того, что мать забывала о нем. А из-за того, что о нем не помнил Харри.

— Он не звонил? — Наивно спрашивал я.

— Кто? — Хмурилась мама, запивая похмелье новой рюмкой горячительного.

— Никто… — Осекался я.

Но мои надежды на то, что однажды отец позвонит, не таяли даже с годами. Иногда мне снилось, что курьер приносит к нам в квартиру большую коробку с лентой, я открываю ее, а внутри оказываются новые коньки. Или фирменная клюшка. Или модная приставка, как у друзей. А иногда во сне Харри сам приходил. И я с порога бросался к нему на шею.

В реальности ничего этого, конечно, не происходило. Но каждый раз, когда в мой день рождения звонил телефон, мое дыхание ненадолго останавливалось: а вдруг? За десять лет не случилось никаких «вдруг». А долбанный рефлекс остался.