Плохая компания

— Близко не подходи, — инструктировал по дороге Крячко водителя. — Держись поодаль, на расстоянии четырех-пяти машин.

Водитель кивал, не задавая никаких вопросов. Лицо его было напряженным, взгляд хмурым, однако он послушно выполнял указания Крячко. Ехали они около пятнадцати минут. В конце концов «Субару» подкатила к дверям игрового клуба «Гейзер» и остановилась на парковочной площадке.

Выскочил парень в костюме, услужливо открыл дверцу, после чего из машины выполз и мужчина с «Ролексом». Он не спеша поднялся по ступенькам, второй охранник забежал вперед и распахнул перед ним входную дверь, за которой и скрылась вся троица.

Крячко хлопнул дверцей, выбираясь наружу и обходя машину. Остановившись возле водителя, произнес:

— Молодец! Родина тебя не забудет. Если что — звони. Мой рабочий телефон — ноль-два.

И спокойно пошел к зданию клуба. Когда Крячко прошел внутрь, то увидел по обеим сторонам от входа две высоченные фигуры. Парни были похожи на тех, что сопровождали солидного господина, только интеллекта в лицах было куда меньше, да и одеты они были не в черные костюмы, а в клубную униформу. Оба сразу же подозрительно уставились на Крячко, который, одетый в застиранную спортивную футболку с надписью «Спартак — чемпион» и размахрившиеся на концах штанин джинсы, топтался у дверей. Наверное, вид Станислава сильно отличался от внешностей посетителей данного заведения, потому что один из охранников сразу же шагнул ему навстречу, преграждая дорогу, и спросил:

— Тебе чего, дядя?

— Слушайте, мужики, — обиженным тоном начал Крячко. — Что это за крендель такой на серой «Субару» в ваш клуб вошел?

Парни переглянулись, и тот, что стоял перед Крячко, спросил:

— А тебе он на что?

— Да он меня подрезал на повороте! — возмущенно поведал Крячко. — Зеркало задел, теперь менять надо.

Парни еще раз переглянулись, после чего первый сказал:

— Ты что, идиот? Это же Соловьев! Директор клуба!

А второй длинно процедил:

— Ты вот что, дядя… Топай-ка отсюда подобру-поздорову со своим вонючим зеркалом! И скажи спасибо, что тебе всю машину не смяли. Ну! — и он угрожающе надвинулся на Крячко.

Станислав почесал голову и сказал:

— Ну и времена настали! Наезжают ни за что ни про что!

— Так, давай вали отсюда! — потерял терпение один из охранников. — Тебе просто повезло, что ты слабоумным родился, а то бы мы с тобой не так поговорили. Двигай давай, пока я добрый.

Крячко немного потоптался, потом вздохнул и с огорченным видом пошел на улицу.

— Пока, недоумок! — бросил ему вслед один из парней.

«Пока, ублюдок! — угрюмо подумал Крячко. — Поглядим, как ты запоешь, когда я приеду в твой вонючий клуб при своем истинном лице!»

Он вышел на улицу, направился к метро — и через несколько минут уже входил в свой кабинет Главного управления МВД. Гуров был на месте.

— Как съездил? — спросил он, видя сердитое лицо Станислава.

Тот молча прошел на свое место, продолжая хмурить брови, демонстративно закинул ноги на стол и сказал:

— Иногда я жалею, Лева, что нам не выдают автоматы для повседневного пользования.

— И это очень мудро, — подавив улыбку, ответил Гуров. — Иначе население Москвы существенно бы уменьшилось.

— И это было бы очень кстати! — подхватил Станислав. — А то валят все на хачиков! А у нас своего русского хамла достаточно.

— Не спорю. Но разглагольствовать об этом — пустое дело. Рассказывай лучше, кто тебя обидел.

Крячко пересказал о своем посещении фирмы «Континент», добавив, как проследил за вальяжным господином.

— Благодаря этому нам достоверно известно, что это некий Соловьев Павел Валентинович, владелец игрового клуба «Гейзер», — заключил Крячко.

— Соловьев? — переспросил Гуров. — Да еще Павел Валентинович?

— А что? Дружок твой? — заинтересовался Крячко.

— Ну, сдружиться не довелось, но фамилия эта мне знакома, — кивнул Гуров.

Павел Валентинович Соловьев в свое время был довольно известной личностью. Лет пятнадцать-двадцать назад он был в когорте криминальных авторитетов Москвы, державших под контролем автосервис и часть рынка. Соловьевские с ворами в законе поддерживали нейтральные отношения, особо не борзели и слыли «обычной» группировкой. Соловьев же, помимо занятий рэкетом, занимался еще и почти легальным бизнесом — перегонкой и продажей автомобилей. С коммерсантами предпочитали договариваться мирно, без лишней крови. Кстати, те были рады такому повороту и исправно платили им дань.