Плохая мать (ЛП)

Но когда она посмотрела на Гэвина, то усомнилась в этом предположении. Он смотрел на нее с легкой улыбкой на губах, как будто прекрасно знал, что она лгала. И, конечно, он, вероятно, так и сделал. Он читал лица. Не только ее. Но Сиенна прекрасно знала, что у него была сотня рассказов, связанных с ней, и он наверняка еще их помнил.

Это заставило ее почувствовать себя слабой и незащищенной там, где раньше она чувствовала себя любимой и желанной. Давным-давно.

Гэвин отвел взгляд, и у нее возникло странное ощущение, что он дал ей возможность уединиться.

— Я сказал Мирабель, что ты вернулась в город, — произнес он.

Она едва сдержалась и не вздрогнула, но знала, что ей не удалось скрыть боль в глазах.

— Она скучает по тебе, Си, — мягко сказал он. И снова была эта Си. Она хотела сказать ему, чтобы он перестал называть ее так, но не знала, как это сделать, чтобы просьба не прозвучала жестко. Это не звучало расчетливо, скорее — старая привычка, поэтому она оставила это. Лучшим решением было бы завершить это дело и больше никогда не проводить с ним ни минуты. Никогда не смотреть ему в глаза. Никогда больше не слышать, что он называл ее Си — или как-нибудь еще, если уж на то пошло. И почему эта мимолетная мысль вызвала еще более противоречивые эмоции, охватившие ее? И почему это произошло только с Гэвином и ни с кем другим?

— Я тоже скучаю по ней, — призналась она, потому что это была правда, и вдруг ей стало легче, когда она произнесла эту истину, хоть и частичную — ведь он все еще видел ее насквозь.

— Мне очень жаль, — сказал он, и ее глаза встретились с его, расширившись, потому что она была удивлена этими словами. — Мне очень жаль, Си, но больше всего мне жаль, что ты потеряла Мирабель.

Сиенна издала тихий вздох боли, но покачала головой.

— Это не было твоей заслугой. Я сама виновата. Мне следовало поддерживать связь, — сказала она. — Однако сначала… для меня показалось лучшим выходом разорвать все связи. — Она ковыряла край этикетки на бутылке с водой. — Позже, когда я устроила свою новую жизнь в Нью-Йорке, обрела счастье… устроилась в… мне казалось, что контакт с ней — ох, я не знаю — мог отбросить меня назад, я думаю. — Возможно, она даже боялась, что это полностью сведет на нет ее счастье, и она вернется к исходной точке, в том же месте, где она была в тот день, когда постучала в дверь трейлера Мирабель во взятом напрокат, грязном свадебном платье… Сиенна покачала головой. — У меня возникнет соблазн спросить о тебе… и я действительно не хотела знать… но она бы рассказала о тебе. Я точно уверена. И это действительно было проблемой. — Она издала небольшой смешок, лишенный веселья. — Так что я просто оставила свою жизнь здесь полностью позади.

Они оба молчали несколько мгновений, пространство между ними оказалось заполнено словами, которые никогда не были сказаны, сожалением, которое они оба могли нести, хотя Сиенна не обязательно хотела вдаваться в подробности этого. Не было никакой определенной цели, не так ли? Они оба пошли дальше. Она была практически помолвлена, и хотя судьба свела их вместе, все же это носило временный характер.

Возможно, ее малая часть действительно так и не сдвинулась с места, несмотря на то, что она только что сказала ему. Возможно, если она собиралась отдать должное судьбе за их воссоединение, вселенская цель — во всяком случае для нее — заключалась в том, чтобы она могла полностью извлечь эту последнюю часть его из своей вселенной. Это доказало ей, что она могла проводить время с Гэвином, не превратившись в кучу эмоциональной размазни; она могла бы даже вспомнить прошлое, признать старые обиды и затем спокойно спать ночью. А потом, когда их время, проведенное вместе, подошло бы к естественному завершению, поскольку ее дело было раскрыто, она могла бы продолжить свой веселый путь и знать, что Гэвин Декер больше не занимал ни малейшей частички ее сердца.

Она хотела этого.

Брэндон это заслужил. И я тоже.

— Итак, — сказал Гэвин после небольшой паузы, и она увидела дразнящий блеск в его глазах, когда он наклонил голову и посмотрел на нее. — Ты никогда не искала меня? Ни разу за одиннадцать лет? — она знала, что он задал этот вопрос, чтобы ослабить напряжение, или, возможно, немного разозлить ее, и это сработало, что заставило ее тихо рассмеяться.

— Боже мой, ты все еще тщеславен, не так ли?

Он тоже засмеялся.

— Я никогда не был тщеславным.

— Ты был. Полностью занят собой. Я не могу себе представить, чтобы фан-клуб как-то помог в этом отношении.

Они оба ухмыльнулись и какое-то мгновение напряженно смотрели друг на друга, их улыбки исчезли одновременно.

— Честно говоря, я тебя искала, — призналась Сиенна, пожав плечами и взмахнув рукой. — Знаешь, прошли годы. Я горжусь тобой. Счастлива за тебя. — И это была правда, хотя и причиняла боль.

Она встала, прежде чем он успел ответить, и протянула руку к его пустой бутылке с водой. Он отдал ее, и она пошла на кухню выбросить мусор. Когда Сиенна вернулась, он стоял.

— Ты устала. Мне нужно идти.