Плохая война

Претенденты на почетную должность ландскнехта один за другим выступали вперед и называли свое имя, место рождения, возраст и род занятий. Убедившись в том, что новобранец понимает условия вербовки, Эрик выдавал нанимаемому мелкую монету под обещание прибыть на следующее утро в обоз с вещами.

Военная машина работала как положено, а оберст регулярно находил время, чтобы лично заняться воинской подготовкой Максимилиана. Преподавательская работа давалась ему легко, всё-таки он знаток военного дела и в теории и на практике. Из оружия и в пешем, и в конном бою оберст, как и его ученик, предпочитал двуручный меч, которым мог управляться и двумя руками и одной. В перерывах между уроками фехтования шли лекции о боевом духе, тактике пешего боя и отличии плохого солдата от хорошего. Вообще-то полковник после потери не просто основного капитала, а очень многих хороших людей, находился в глубокой депрессии и даже на грани если не самоубийства, то, как минимум, запоя, и только Макс, так похожий на него в молодости, вносил в жизнь опытного воина что-то доброе и жизнерадостное.

Закончив очередное занятие, посвященное двуручному мечу, уставшие, но довольные ученик и учитель вручили клинки оруженосцам и неспешным шагом двинулись обратно в лагерь.

— Вся эта пехота, — начал Макс, — пикинеры, алебардьеры и прочая мелочь по четыре талера за штуку, не стоит одного хорошего рыцаря в добром доспехе и с надежным мечом. Даже учиться не надо, это рыцаря надо уметь раскрыть, чтобы в уязвимое место ударить, а этих-то что, куда ни попал, так или убил или покалечил.

— Нет, Максимилиан, не все так просто. Среди моих ландскнехтов есть мастера, которые могли бы сражаться против рыцаря, а вдвоем-втроем справились бы с тобой без труда. Заметь, у них и доспехи есть, так что положить такого одним ударом хотя и проще, чем рыцаря, но тоже уметь надо. А ещё есть швейцарцы, так они хоть даже когда и без доспеха, все равно народ опасный, особенно если их много.

— Не верю. Что значит без доспеха? Один удар — один покойник. На десять покойников — сто дезертиров. У черни и быдла нет рыцарской чести, которая не позволит сбежать даже от верной смерти.

— Рыцарской чести у них, конечно, нет, но дух весьма и весьма высокий. Они не побегут.

— Ну, допустим, не побегут, и что? С голой задницей на седельный меч? Это же просто смешно.

— Не смешно. Когда этих задниц много, а мечей мало. Они идут в атаку, не боясь умереть. И если кто струсит, его убьют свои же. Такие традиции у них уже лет двести, трусы и дезертиры давно вымерли, не оставив потомства.

— А кто лучше, швейцарцы или ландскнехты? — спросил Макс с хитрой ухмылкой, не изменив своего мнения.

— Одни других стоят. Когда силы примерно равны, победят те, у кого лучший полководец. Но это уже совсем другая история.

«Другая история» могла бы быть очень интересной, но внимание собеседников привлек неожиданно начавшийся шум в лагере — сначала громкий собачий лай, потом крики. Макс вопросительно взглянул на наставника, было безумно интересно, что там происходит, но убегать на середине беседы со старшим по званию из-за какого-то происшествия с собаками очень невежливо.

— Давай бегом, все интересное пропустим, — неожиданно сказал оберст и сразу перешел на бег, не дожидаясь ответа.

Себастьян Сфорца, имевший статус неофициального заместителя своего старшего брата, который распоряжался частью «семейного капитала» в две тысячи солдат, отправился в отдаленный гарнизон не воевать, а отдыхать. Сам он не занимался никакими организационными вопросами, предоставив все решать своему лейтенанту Джузеппе — ветерану с двадцатипятилетним стажем, потомственному горожанину по происхождению. Джузеппе — командир лучшей сотни в двухтысячной «компании». В отличие от строгого Йорга и ещё более строгого Маркуса, он производит впечатление доброго дядюшки, каковым и является. Вместе с ним служат три десятка его итальянских родственников и соседей, остальные за несколько лет стали в этом семейном отряде почти родными. Основная воинская специальность у них — арбалетчики, но про узкую специализацию говорить не приходится. Специфика подготовки отрядов кондотьеров в Италии рубежа 15-16вв как раз состоит в отсутствии узкой специализации. Здесь и битвы в чистом поле, и штурмы городов и даже полицейская работа.