Плохие девочки не плачут. Книга 3

Твоя вещь, твоя собственность, твоя шлюха, твоя маленькая лживая сучка.

Твоя… и это заводит. Возбуждает до предела, не отпускает ни на миг, обостряет чувства, бросает вызов, окунает в пучину преступного вожделения.

— Любовь подразумевает нечто светлое. Открывает лучшие стороны характера. Верно?

Глухой смех фон Вейганда, будто звон разбитого стекла. Вздрагиваю, тщетно бьюсь в удушающих объятьях монстра.

— Но это не имеет ничего общего со светом, — он сжимает меня крепче, до хруста костей, намеренно причиняет боль. — Это одержимость.

Пагубная и токсичная, разрушающая все на своем пути, уничтожающая запреты, срывающая печати. Думаешь, не понимаю?

— Ты спрашивала о доверии.

Сердце дает перебой, замирает и вновь стрекочет в бешеном ритме. Когтистые лапы ужаса смыкаются на горле.

— Врагов у меня достаточно, серьезных и не очень. Вроде Мортона, таких, что на смерть. Вроде Сильвии, которые не упустят шанса поквитаться и порадуются незначительному перевесу. Вроде Дитца, озабоченных личной выгодой до той степени, когда грань между союзничеством и соперничеством стирается.

Напрасно пытаюсь урезонить обезумевший пульс.

— Тебе нужно бояться не их. От врагов сумею защитить, — прижимается губами к моему лбу, обдает скрытой нежностью. — Я самому себе не доверяю. Я не знаю, как далеко зайду в этой одержимости, что потребую.

Обнимаю фон Вейганда, сначала легонько касаюсь кончиками пальцев, потом все сильнее и увереннее, буквально впиваюсь в широкую спину. Закрываю глаза, отчаянно стараюсь не разрыдаться вновь под напором разнокалиберных эмоций.

— Ничего страшного, — звучит тупо, но талант к умным речам давно отказал мне в сотрудничестве.

— Серьезно? — его ухмылка ощущается кожей.

— Поверь, — улыбаюсь в ответ.

Хочется говорить о важном и настоящем, развеять туман сомнений и заглянуть в прошлое, обнаружить ответы и разгадать тайны, отыскать надежное укрытие. Хочется признаться в беременности, объяснить и порадовать, сделать все простым и понятным, низвести к общеизвестным истинам, эталонным параметрам. Хочется шептать избитые признания, доказывать правду, захлебываясь в стонах отчаяния, хоть как-то урезонить бурю внутри, достичь равновесия, получить выстраданное облегчение.

Надо сказать очень многое, а слова не идут.

Слишком рано. Всему свой черед.

На долгие годы сберегу в памяти заснеженные просторы Севера, завораживающее великолепие полярного сияния, деревянный дом в сказочном лесу, надтреснутый шепот поленьев в камине, и то, как мы застыли на месте, слитые воедино, впечатанные друг в друга.

Только мы вдвоем, и целого мира мало.

Бесконечно долго вместе.

Рядом всегда.

***

Подписываясь на подпольный бизнес, я и моя подруга Маша грезили об этом самом месте. Лихорадочно копили средства, ежедневно медитировали на мотивирующие фото/видео, обильно пускали слюни умиления и наматывали сопли восхищения на кулак.

— Согласна жить в гостевом туалете этого номера, — самоотверженно заявляла Маша.

— Согласна на коврик под дверью, — печально вздыхала я.

Нас тянуло не столько в страну, сколько в конкретный отель.

— Воды можно из толкана попить, — экономия превыше всего.

— Лучше займем у соседей, — вороватую натуру ничем не прикроешь.

— Шейха подцепим, — ударилась в сладкие мечтания Маша. — Будем на Бугатти разъезжать, нарядимся в Армани и Гуччи, обвешаемся дорогущими побрякушками. Хоть заживем как люди…

— Не знаю, получится ли с шейхом, — критически откомментировала я. — Зато пару-тройку гастарбайтеров из Индии точно охмурим.

— С тобой никогда нельзя серьезно поговорить, — подруга ринулась в атаку.

— Ладно, переключимся на торговцев сувенирами, — пришлось отступать.

— Лора! — разгневалась Маша.

— Чем они тебе не угодили? — искренне удивилась я. — В сезон зашибают покруче местных олигархов…

— Последний раз предупреждаю.

— Ну, шейх так шейх.

— Не мешай проецировать светлое будущее и настраиваться на позитивную волну, — раздалась цитата из умной книжки.

— You can't look for peace in the world around you, you've got to find it in your own heart, (Нельзя искать покой в окружающем мире, необходимо найти его в собственном сердце,) — последовал достойный ответ.

— Психология? — вырвался заинтересованный возглас.

— Зена, — прозвучало компрометирующее признание.

И, наконец, спустя столько лет и зим, осмелюсь торжественно заявить — свершилось.

Нет, я не оказалась на поле боя в роли доблестной королевы воинов. И на съемочную площадку «Жутко сопливых страстей» тоже не попала. Покой продолжал только снился и оставался недостижимым пунктом развлекательной программы.

Поэтому — лед и пламя. Резкая смена температур, невозмутимый холод изгнан огненным жаром.

Welcome to… (Добро пожаловать в…)

Бесконечное очарование роскоши. Оазис процветания посреди выжженной солнцем пустыни. Новое чудо света, сотворенное по воле простого человека. Символ научного прогресса, помноженный на дерзость архитекторов и авантюрное желание побить все существующие в природе рекорды.