Плохие люди

Ехали долго, Бертран даже немного заскучал. Затем к горлу стала подкатывать тошнота, отчасти со страху отчасти в силу тряски. Карета хоть и выглядела по-господски, но трясло в ней хуже, чем на телеге. Немного скрашивало грустную жизнь то, что задралась занавеска на окне. С такой высоты Суи на Таилис не смотрел. Да и в чистых кварталах прежде бывал очень редко, чувствуя себя крысой посреди пустого склада — быстро-быстро прошмыгнуть в угол, пока не прищемили хвост. Так что новые виды изрядно отвлекли от обдумывания грядущего. Удивительно пахло. То цветами, то чем-то сладко-вкусным, то еще чем-то непонятным, но будоражащим — как в «Ласковой дырке», но душистее. В голову лезли мысли о том, что, настоящее богатство можно не только увидеть и пощупать, но и унюхать.

К сожалению, чистые кварталы экипаж проехал быстро, дорога вернула к суровой правде жизни — судя по ядреной вони, они приближались к реке.

— Топить будут, — вслух предсказал Бертран, от души надеясь, что ему возразят. Увы, охранники гнусно заржали, но промолчали — только поперемигивались гаденько.

— Кругом одни мокрожопые жополазы, — буркнул Суи, ожидая пострадать за правду, но не в силах промолчать. Предсказуемо получил затрещину и все же заткнулся — нужно было переждать искры в глазах.

Карета остановилась, качнувшись напоследок.

Дверь распахнулась и Бертрана выволокли наружу, уронив на грязные булыжники двора. Суи зашипел — очень неудачно приложился коленом. Разумеется, его беда никого не волновала. Вздернули, чуть не задушив, и пинком отправили точнехонько в распахнутую дверь.

За дверью ждал узкий, вдвоем не протиснуться без похабщины, коридорчик. Одно хорошо — короткий, в четыре заплетающихся шага. За коридорчиком — следующая дверь. Окованная железом, из дубовых плах. Хорошая дверь, богатая. За нею Бертрана ждало обчество.

Оказавшись посреди комнаты, ярко освещенной несколькими дюжинами свечей (не берегут, не жадничают! серьезные люди), Суи понял, что чувствует таракан посреди пустого амбара. На него таращились со всех сторон. Даже, наверное, с потолка. Людей набилось — жуть! Дюжина и еще несколько. А рожи, рожи… Любого на выбор хватай, волоки на плаху, народ только спасибо скажет. Хотя нет… Среди явных и законченных висельников Бертран с удивлением заметил и несколько весьма благообразных лиц. Одно — удивительно знакомое. Ограбленный не так давно мокрожоп из переулка, судя по ярости во взгляде и мгновенно появившемуся в руке здоровенному ножу, Бертрана тоже узнал.

Отчаянно захотелось стать крошечной блохой. Раз, и упрыгнул куда-нибудь подальше. Интересно, если на свете кто-то еще меньше и незаметнее? К примеру, этакая блоха, что живет на блохе…

Поводов к нехорошим мыслям добавлял столб в углу. Точнее крепкий, сколоченный не иначе как из дуба стул, который был к столбу то ли прибит, то ли привинчен. Неприятный, прямо скажем, стульчик, с подлокотниками, весь в ремнях из хорошей толстой кожи, с пряжками. И нехорошего цвета потеками. Кажется, те, кого сажали на скверную табуретку, поднимались своими ногами не всегда. Если им вообще это удавалось…

От раздумий Суи отвлекла очередная затрещина. И злобный кабанячий рык:

- На колени, когда разговариваешь с уважаемыми людьми!

Медленно поднимаясь с пола, Бертран хотел было сказать, что он и слова не произнес, не говоря уж о том, что городских упырей ему, как честному человеку уважать не за что. Все равно, терять нечего. Живым не выйти.

Но не успел Суи и рта открыть, как из-за спины раздался насмешливый голос Мармота:

- А вот и он, наш повод здесь собраться, господа товарищи.

Бертран в силу отсутствия образования не знал мудреное слово «иронический», а если бы знал, то непременно подумал бы, что Мармот иронизирует.

— Я его зарежу! — возопил расхрабрившийся мокрожоп и полез к Суи, размахивая ножом. Бертран обреченно сглотнул и закрыл глаза — не хотелось видеть, как в него будут тыкать острым клинком.

— Хватит! — одернул резвого мстителя Мармот, и мокрожоп, судя по звуку шагов, тут же остановился. Бертран приоткрыл один глаз — ну да, стоит, где стоял, и даже ножиком перед собой не машет.

— Вот и хорошо, — судя по голосу, мессир ухмылялся, — вот и славно. А то сразу резать, резать! Вудро, где была твоя стремительность, когда этот цыпленок тебя грабил?

— Он ждал в засаде! — завопил поименованный. — В темноте! Напрыгнул со стороны! Внезапно! А я…

— Залупа от коня, — без особой почтительности фыркнул кто-то сбоку. Суи его разглядеть не мог — пришлось бы выворачивать шею не хуже совы, а он так не умел. Пока что.

— Вудро, не гоношись, — предложил кто-то невидимый в тенях. — Парень тебя ободрал, как хотел, признай и успокойся!

— Как увижу, какого цвета у него потроха, так и успокоюсь! — злобно прошипел мокрожоп.

На языке у Бертрана снова завозилось всякое смешное, однако он постарался дурные слова проглотить поскорее. Вудро тут в любимчиках не ходит, это ясно. Но вот с Бертраном дела обстоят совсем худо…

— Ты кто такой, чучело? — спросил голос из-за спины. Спокойный, ровный, невыразительный. В общем, неприятный.