Плохие люди

' Лучшие игрушки — на палке черепушки!' Вспомнилась непонятно почему старая присказка отца. На душе у Бертрана стало совсем пакостно. Будто та самая грязь, что под ногами, пропиталась сквозь кожу и до самого сердца дотекла…

За очередным поворотом пришлось лезть на склон — иначе и не пройти. Дорога ныряла в низину, нынче залитую

Склон был крутым и скользким. Трава же, что не высохла, та сгнила. Пук, в который вцепился Бертран, чуя, что ноги улетают куда-то не туда, остался у него в руках.

И Суи с размаху шмякнулся. В черное, липкое и до невозможности невкусное — как не берегся, а брызги все же до рта долетели. Он забарахтался, ругаясь. Кое-как встал.

Утонуть — не утонешь, ноги опору нашли. Вперед? Но дорога уходила ниже. Сейчас грязи по муди, а дальше что будет? Вдруг глубже? По шею?

Назад? Бертран тоскливо оглянулся. Далеко! Изображая горного то ли козла, то ли паука, он изрядно прополз по склону. Себе же на беду.

Длинно и скучно выругавшись, помянув добрую половину уродств Темного Ювелира, Бертран вытащил из мешка топор, который до этого не раз стукнул его по затылку топорищем.

Взявшись за самый кончик рукояти, Суи с неловкого — на вытянутых-то руках! — размаху вбил топор в склон по самый обух. Глухо чавкнуло. Но оружие засело крепко. Помолившись, Бертран начал подтягиваться на топоре…

И обрушился вместе с огромным пластом земли. Чуть не придавило насмерть.

Выбравшись из-под завала, снова нахлебавшись грязи, он с трудом сдержал слезы. Было грязно, мокро и обидно. Да и палец снова начал простреливать тело короткими молниями боли — словно раскаленным гвоздем тыкали.

— Как водичка? — спросили сверху.

Бертран шарахнулся от испуга. Снова упал, на этот раз — почти по шею.

Со склона на него смотрели два человека. Парни, оба явно старше Бертрана, но не намного, на два-три года. Одеты прилично, разве что все в каких-то пятнышках, словно попали под дождь из чего-то серого и липкого.

— Ничего так! — со всей возможной солидностью, ответил Бертран. — Прохладная. И мокрая.

— Мы и смотрим, что тебе нравится! — парни, переглянувшись, заржали. — Вылезать собираешься или пока пятачок не отрастет, ни шагу из родной лужи?

— Оно, конечно, прельстительно в кабаны выбиться, но лучше уж выбраться.

— Сейчас поможем, — ответил один, поменьше, да почернее. — Фэйри, глянь какую ветку. Попробуем светлого рыцаря Грязнолужного вытягивать.

Второй из парней, белобрысый и здоровенный — как бы не шире плечами младшего Таури, молча кивнул и начал вскарабкиваться по склону к ближайшим кустам.

— Ребят, — задал внезапно пришедший в голову вопрос Бертран, — а вы не людоловы случайно?

Чернявый замотал головой. И зашелся столь громким смехом, что и последнему дураку стало бы ясно, что никакие они не людоловы. Да и ни снасти, ни этакой мерзости во взглядах…

С другой стороны, ни один уважающий людолов на такое выпачканное «сокровище» не позарится — замучаешься отмывать перед продажей! С третьей же стороны, много ли Суи видел настоящих? То-то же… Так что, они вполне могли оказаться людоловами. Просто начинающими и оттого бедными и не брезгливыми.

Не успел Бертран допредставлять в красках и лицах свое грядущее, как явился Фэйри. Здоровяк тащил большую ветку, кое-где на ней еще болтались сухие листья.

— Держи, светлый рыцарь! — хихикнул старший.

Суи вцепился, будто голодный клещ в мошонку.

Парни, отдуваясь и кряхтя, сумели выдернуть его из ловушки и протащили на пару локтей выше уровня «воды».

— Ну ты и отожрался! — прокряхтел чернявый. Бертран в ответ развел руками и помотал головой, он, мол, случайно. Само нажралось. Стоя на четвереньках — сил встать не было — он начал отряхиваться. И тут Суи сразил приступ неудержимого смеха.

— Чего ржешь? — голос у Фэйри оказался тому под стать — хоть ворон пугай.

— Да так, — отмахнулся Бертран, — представил, как было бы смешно, окажись вы людоловами.

— И что смешного? — лоб чернявого покрылся морщинами.

— А представьте, сколько мыла на меня ушло бы! А то ведь такое чучело и не продать!

— Это да, ты был прям вылитый дерьмодемон из сказок!

- У вас тоже такая есть? — удивился Бертран. Сказку о посланцах Пантократора, отбившихся от дерьмодемона ополовниками, как-то рассказал покойный дед, перепив черемуховой браги. А когда маленький Суи поделился ею с товарищами по играм, то мать измочалила о него десяток прутьев… Чтобы, мол, не тащил в честное село всякую городскую дрянь и прочие выдумки.

— Конечно, — кивнул черноволосый, — ее вся Сивера знает. Старые пердуны вообще клянутся, что видели, как ангелы побеждали. Брызги, мол, выше крыш взлетали!

— Брешут, — отмахнулся Бертран. — Старикам делать нечего, вот и выдумывают всякие гадости. А нам потом страдать!

— Людоловы надели бы тебе на шею петлю и скинули в быструю реку, — внезапно произнес Фэйри. И добавил, выждав паузу. — Шутка.

— Только отчего-то не смешно! — отрезал второй парень и обернулся к спасенному. — Как зовут нашего шутника, ты уже знаешь. Если что, это прозвище, а имени он и сам не знает. А мои отец с матушкой, назвали меня Анри. По прозвищу Быстрый.