Плохие мальчики не влюбляются

"Штирлиц, это провал!".

– Нет… Нет… Нет… – ритмично стучусь лбом о прозрачную стенку душевой. – Ты не нравишься мне, Царeва. Я тебя не хочу! Ты просто хорошо двигаешься. И всe!

Но кто-то внутри меня не согласен. Хочется именно Царeву.

– Господи… ты решил меня покарать за «Кузнечика»? Я же раскаялся! Она же…

Давно уже не блеклая тощая мышь, кстати.

Нет!

Ни за что!

Надо просто…

Оборачиваясь полотенцем, выхожу в комнату и листаю на телефоне всех знакомых девочек, кого можно взять с собой на тусовку.

Contraria contrariis curantur! Кол колом, клин клином, короче, или как там точнее…

Вот, Лика. Изящная, не тупая. И только собираюсь позвонить… Смс-ка от Макса. Это он организует сегодня тусу.

"Раф, девочки просят, чтобы ты пригласил Царeву".

Перебьются девочки! Швыряю телефон на кровать.

Но…

Внутри меня уже точит. Не твоя инициатива, Дагер. Девочки попросили… Пригласи! От их лица. Стягиваю с кровати телефон, набираю Динку, глядя на часы. Десять уже. Мамаша ее не отпустит.

– Чего хотел? – фыркает она. – Аплодисментов не будет.

– И тебе добрый вечер, Царeва. Яна, Агния и Рита попросили пригласить тебя на тусовку. Я – не против тебя пригласить. Ангел-хранитель как-никак. Увезу, привезу. Поедешь?

– Хм… А когда?

Ух ты! Был уверен, что пошлет.

Сердце колотится…

– Полчаса хватит?

– В самый раз.

– Жду!.. Жду тебя в гараже, – поспешно добавляю я.

Сбегаю по лестнице вниз. Чего колбасит-то так?

Останавливаюсь напротив гостиной. Там дед с Серафимой смотрят кино.

Опускаю глаза в телефон, проверяя на карте свой лимит.

– Шестьдесят тысяч?! Дед!

– Что? Мало?

– Конечно мало!

– Мои сотрудники в аптеке получают сорок пять. Много работают.

– Ну, перестань. Я же не сотрудник.

– А кто ты?

– Я твой любимый внук, – улыбаюсь я.

– Любимый – это правильно.

Включает свой телефон. Я терпеливо жду. Ну хотя бы до сотки… Уже можно жить.

– Всe.

Перепроверяю.

– Тридцать?! – осаживаюсь я шокированно.

– Опять мало?! – невозмутимо поднимает телефон дед.

– Не-не-не! – даю я заднюю.

Дед принципиален.

– Тридцать – это прекрасно. Спасибо дед.

Сбегаю. Перезваниваю брату.

– Дан, грусть-тоска. Дед урезал меня до тридцатки. Спасай!

– Не могу, брат, он запретил, – сонно отвечает мне Даниэль.

– Дан! – начинаю я паниковать.

Тридцать – это вообще ни о чeм. Один раз потусоваться с моими аппетитами.

– В комнате у меня, в нижнем ящичке пара сотен. Забери.

– Спасибо!

– Чем могу…

Присев на капот тачки Дана, терпеливо жду Динку, переговариваясь с охранником. Она появляется в потертых джинсах, черном худи с капюшоном и дутой безрукавке. Идет по нашему участку по направлению ко мне. Заходит в гараж.

– Не пойдет… – отрицательно качаю головой. – Для нашей тусовки нужно коктейльное платье.

– А для моей – джинсы,– смотрит она на приоткрытую дверь.

– Такую я тебя не повезу.

Невидяще взглянув на меня, выходит  через дверь.

– Окей! Джинсы, так джинсы, госпожа нелепость.

Иду за ней. И… открыв рот наблюдаю, как она садится на черный байк Воронина.

– Дина?!

Что за?…

Молча надевает протянутый ей литой шлем. Застегивает его снизу. Обнимает Воронина.

– Спасибо за дверь, Дагер.

С щелчком опускает забрало, и они срываются с места.

Зашибись… Вот это «динамо».

***

Дина

Мы останавливается на одном из перекрёстков с "Арбатом". Я была здесь несколько раз днем, но давно…

С ночной его версией это сравнивать нельзя! Слева от нас пешеходный мост, справа какой-то клуб с прозрачной панорамной стеной. От музыки, огней и пёстрой толпы возбужденных людей меня наполняет восторгом и предвкушением какого-то праздника.

– Пойдём, Дин.

Паша тянет меня за руку к мосту.

– Так значит, ты была Кузнечиком? – бросает на меня Воронин снисходительный взгляд.

– Значит – была.

– Еще не слышал всю историю целиком…

– Целиком и не услышишь.

– Говорят, ты отжигала какую-то дичь.

– Дичь? – фыркаю я.  – Не совсем. Это была драка. Просто никто не видел соперника, кроме меня. И со стороны это смотрелось, наверняка, дико.

– А кто был соперник?

Дагер…

– Ну, расскажи!

– Нет. Это моя победа. Я ей не делюсь.

– Ой… – закатывает глаза.

На мосту – одна музыка сменяется другой. Какие-то прилавочки, уличные музыканты, мимы, танцоры. Стрит-артеры огородив кусок пространства рисуют 3D картинку прямо на асфальте. Издалека она уже приобретает черты провала в мосту.

Я оглядываюсь, врезаясь в людей.

Вокруг много огней. Много молодёжи… Маленький уличный кинотеатр с короткометражками. Люди стоят перед экраном, едят попкорн. Кругом смех, голоса…

Мой взгляд залипает на всем. Чувствую себя инопланетянкой. Ночью я, пожалуй, была только на вокзалах и аэропортах. И всегда с мамой. Эйфория от того, что я одна без неё и могу делать все, что хочу – пьянит. Я улыбаюсь, как невменяшка.

– Сюда, – ведёт меня дальше Паша.

Сглатываю слюну, наблюдая, как в большом казане кипит карамель и в неё макают очищенные половинки яблок, продавая их на палочках прохожим.

А чуть дальше – пончики.

А еще чуть дальше – корейская девушка собирает в коробочку вок с парящих поддонов. Там креветки, лапша, фунчёза, овощи…

От запахов кружится голова!