Плохие мальчики не влюбляются

— Рассказывать свои влажные фантазии Паша умеет, пусть покажет, если было, — осаживаю его я.

— Окей, Раф. Ты возвращаешься в чат и делаешь ставку на Цареву. Или — на себя. А я показываю кое-что интересное.

Черт! Неужели есть что показать?! Да ну… Динка сказала, что поцелуй был первый.

— Ты меня не впечатлишь, — качаю отрицательно головой. — Их впечатляй. Они ставки делали, не я.

— Ладно, Дагер, слив засчитан.

— Так, а где шоу?! Воронин! — возмущаются остальные. — Корми публику! Мы хлеба и зрелищ!

— Окей, небольшой анонс! Имеющий глаза да увидит, имеющий уши, да услышит…

Ухмыльнувшись, срывается с места и идет к горящим окнам. Стучит Динке в окно. Та замирает, переводит хмурый взгляд на него. Присматривается…

Подкидывая, в руке мяч, подходит. Встает коленками на низкий широкий подоконник и открывает створку. Доносится музыка.

— Привет, Дин.

— Привет.

— Я кое-что тебе должен… — флиртует Паша. — За одну ценную вещь, потерянную по моей вине.

— Аа… — сдувает она выбившуюся на лицо прядь волос, очевидно теряясь.

Не могу сообразить, о чем речь. Мои испорченные мыслишки выдают только банальные интерпретации. Но это же бред!

Он демонстративно вынимает из кармана две купюры по пятьсот евро. И добавляет к ним еще несколько…

— Ого… Расценки пошли! — тихо стебется стая. — Интересно за что именно? Хочется скабрезностей и деталей…

— На столько мы договаривались, м? — взмахивает деньгами Паша.

Что происходит?! За что деньги?

Дина протягивает руку, чтобы вытащить их из его пальцев. Но он медленно отводит руку. Музыка меняется. Снижая голос Паша флиртует с Динкой, поймав ее пальцы. Я не слышу, о чем они говорят.

Мое сердце надрывно колотится, откачивая кровь от мозгов.

«Ты хотел вмешаться!» — напоминаю я себе.

Складывая одной рукой купюры пополам, он пытается похабненько всунуть их ей под купальник, на бедре.

Царева! Ну! Ты чего?!

Подрываюсь на ноги. Но Динка наотмашь лупит ему по наглой морде, деньги рассыпаются. Окно с грохотом закрывается.

Да-а-а, это мой аллигатор! Теперь — узнаю. Все правильно! — с облегчением падаю обратно на качели.

Стая хохочет. Воронин, угорая, трет щеку.

— Коза резкая…

— Грубо, Паша, грубо. Учиться тебе еще и учиться, — хлопаю ему по плечу. — Выбери мишень попроще, не позорься.

— Ну покажи класс сам, чего ты?

— Неа. Неинтересно, — высокомерно улыбаюсь я.

— Да ладно! Ты сдулся просто! Ким — мимо. Устинова — мимо. Боишься, что и с Царевой пролетишь.

— Твои суждения обо мне, — поправляю рубашку. — Не являются модераторами моего поведения. Можешь не напрягаться.

— О-о-ой, все! Душное ты создание, Дагер.

— Правильно говорить: «я не разумею, барин, высокой речи».

Вокруг опять хохот.

— Ладно, пацаны, пока но нулям, — констатирует «рефери».

— Не понял сейчас… — разворачиваюсь я, скользя взглядом по лицам. — На меня ставят?

— Естественно, Раф, — хлопает теперь меня по плечу Паша. — Это же твои правила… Ты их забыл?

Фак! Теперь я на месте Решетова, а Воронин на моем? О-о-отлично!

«Это ты за Сэма меня, да? — поднимаю глаза на мгновение к небу. — Я неистово каюсь, слышишь?! Завязывай уже с наказаниями!»

Парни сваливают с качелей, я остаюсь. Подхожу ближе к окну. Наклоняюсь, поднимаю пятисотку. Остальные остались с Динкиной стороны на подоконнике.

Что за бабло? Оно накаляет меня. Я не могу придумать ему никакого объяснения. За что он мог ей заплатить?

Обхожу здание, иду внутрь. Захожу в женскую раздевалку. Засовываю деньги в карман ее куртки.

На выходе неожиданно сталкиваюсь с Диной. Рефлекторно подхватываю ее за талию, чтобы не снести. Она босая… Такая хрупкая… На мгновение слепну, глохну, дыхание сбивается. Застываю. И мне становится смешно, что меня так прет. А потом резко не смешно. Как это может быть?! Это же Динка. Я же на дух ее не переносил! Бесился от ее восторженных взглядов! Изменилась? Нет! Только внешне, внутри все такая же — мясом наружу и без башни!

Видимо, изменился я? А я не хочу! Однако, таю и едва себя в руках держу, чтобы не поцеловать ее снова.

Это даже близко не так, как с Асей. Там было через мозги. Просто — смог оценить девушку. А здесь — в обход мозгов! Неконтролируемо и неадекватно. Не выношу потерю контроля! Не выношу таким себя!

Мне хочется вскрыть свою грудную клетку, чтобы вычистить оттуда мешающий мне ровно дышать клубок эмоций.

— Пусти! — настороженно.

Отпускаю. В ее кулаке зажаты деньги. Те, с подоконника.

— Это очень плохая затея брать деньги у Паши, Дина.

— Неделя прошла, Дагер. Ты больше не мой «ангел».

— Я сам решаю сколько я кому ангел. Зачем ты взяла деньги?

— Они мне нужны! И это…

— Рафаэль, — заходит охранник. — Штраф.

— Черт! — психую я.

Нельзя заходить в женскую раздевалку, да.

— Выходи.

Выхожу. Но как преданный пес жду ее возле выхода. Зачем? Я же не хочу. Одно дело — смотреть. Совсем другое — вот это все! Про Пашу предупредил, как мог. Что еще?

Иди!

Давай…

Уходи отсюда!

Это не твой путь.

Выплюнь!

Пересиливая себя, двигаюсь в сторону спального корпуса. И все мои нервы словно натягиваются с каждым шагом, с которым я отдаляюсь от Динки. Что происходит? Я — против. Я не согласен. Как же свобода воли?