Плохие мальчики не влюбляются

Невозможно же не воспользоваться моментом. Это же чокнуться можно. Такой силой воли я не обладаю. Интересно, Шагалов более стойкий? Что-то мне подсказывает, что нет.

— Рафаэль!

А вот и Паша.

— Слушаю.

— Дело есть.

— Нет у меня с вами дел, я же ясно сказал.

— Да не игра! Мне не до нее. Мне надо быстрее…

Присаживается на ступеньки. Разбито смотрит вперед. Ну, допустим… Сажусь рядом.

— Займи денег, Раф.

— Сколько? — по привычке интересуюсь я.

— Пол ляма.

— Ого…

— Угу… — невесело качает головой.

— Нет у меня, — развожу руками.

— Да ладно? — недоверчиво. — У тебя и нет? Ты же «безлимитный».

— Все. Касса закрыта, — усмехаюсь я. — Я в опале.

— Ясно… Но у тебя долгов же по школе на лям, на меньше. Потряси их, а?

Меньше. Гораздо. И быстро я их не стрясу.

— А что случилось-то?

— Брат встрял.

— А родители?

— А родители его первыми и прикопают за такое.

— Деньги зачем?

— Выкупить кое-что. Его подставили.

— Надо идти к родокам, Паша. Пусть лучше они прикопают.

— Так, дашь денег?

— Я ж сказал — пустой.

Не верит, качая головой.

— Ну, спасибо, чо… — фыркает он, сбегая по лестнице вниз.

Ну да. Классные вы все. Как денег надо или что-то грандиозное замутить — это ко мне, со мной. Как в чате меня подставлять — так против меня.

Нахрен.

Захожу к себе в комнату. Макс еще мокрый после душа, бедра обмотаны полотенцем. Мы встречаемся полыхающими взглядами, переводим их синхронно на окно.

— Сэмыч, давай их отметелим, а? — стонет страдающе Кислицын. — Оборзели!

— А, давай! — неожиданно Сэм толкает меня сзади под коленку, придерживая заваливает на пол.

Начинается шутливая возня.

— Отвали, Решетов! — смеюсь я, валяясь на спине.

Вот с этими перцами можно «делиться счастьем», они из моей песочницы. Такие же раненые идиоты. Или как там правильно — влюбленные? Не суть….

Поворачиваю голову. Шагалов валяется рядом, в ногах у Кислицына.

«Ты идешь?» — дергает бровями.

Утвердительно моргаю ему. Ну, конечно же — да!

Глава 38. Оголенные

Дина

Выхожу из душа. Ложусь на кровать, собираясь поучить немного проект по истории или химии. Но планшета нет.

— Яна! Я с планшетом пришла или без? — нервно обыскиваю стол, заглядываю под подушку.

— Не видела.

— Я оставила его там!

Вылетаю за дверь, иду в рекреацию. На диване, видимо. Это Филипп со своей компашкой выбили из колеи. А потом Дагер закружил своими разговорчиками!

В коридорах полная тишина, тускло горит свет. Оглядываю диван, планшета нет.

Как так?!

От расстройства и досады сползаю спиной вниз по стене. Самое неприятное, что Раф его распаролил для меня, убрав отпечаток и «снимок лица». И любой может сейчас копаться в его документах. Не очень-то с моей стороны…

— Дина, что-то случилось? — заходит в рекреацию Алла.

Видимо, охрана сообщила, что я вышла из комнаты после отбоя. Здесь это запрещено.

— Да, — вздыхаю я. — Я чужой планшет здесь оставила. А теперь его нет.

— Точно здесь?

— Кажется, да.

— Как давно?

— Час, может чуть больше.

Поднимает телефон к уху.

— Костя, посмотри по камерам рекреацию девочек. На диване лежал планшет. Кто взял?

Выслушивает его ответ.

— Планшет принесли на пульт охраны, не переживай.

С облегчением выдыхаю.

— Можно, я схожу, заберу его?

— Конечно.

— Спасибо, Алла!

Забрав планшет, пролистываю по дороге закладки и смотрю рабочий стол. Вроде бы все на месте.

Захожу в комнату. Свет уже выключен. Застываю в темноте.

— Ян… — шепчу я. — Я ночник включу, ладно?

— Не стоит, — на ушко.

— Дагер! — подпрыгиваю я на месте. Закрывает мне рот ладонью.

— Тихо! Аллу еще покричи!

Со стороны арки, где стоит Янкина кровать, сдавленные смешки.

— Опять будем учить японский? — улыбаюсь в темноте я.

— Не обещаю, что японский, но без языков не обойдется! — ведет пальцем вдоль моего позвоночника.

— Вообще, мне надо химию учить, Раф.

— Я не против химии, — касается носом моей шеи, холодя ее, вдыхает глубоко и громко. — А физику? — притягивает за талию. — Физика — приятная штука…

— Дагер… — предупреждающе шепчу я. — Покусаю…

— Я покажу куда кусать, м?

Гад какой… мерзавец и подлец. Только одно на уме!

Но стою, как дурочка, вся в мурашках и улыбаюсь. Не знаю, как реагировать на это все. И поощрять неловко, и по рукам бить не хочется. Его руки не наглеют. Они ласковые. И — да! Не виноваты, что принадлежат мерзавцу.

Вздохнув, решаю не вредничать. Раф флиртует — да, но не похабничает, не наглеет, за что кусать?

Можно подумать, я в тайне не мечтала, чтобы он пришел сюда еще раз! Увы, я снова в плену.

Мы, лежим на животе, тихо смотрим с ним на моей кровати какой-то фильм на планшете. Я не могу въехать в сюжет, вылетая от каждого столкновения плечами или касания бедрами.

Бросаю на него искоса взгляд. Наблюдаю, как его густые пушистые ресницы, подсвеченные светом экрана, медленно смыкаются и распахиваются.

Разворачивается. Нас примагничивает лицами. «Сбегая», опускаю свое, проходясь скулой по его гладко выбритой щеке.

— Дина…

— М? — выдыхаю неровно.

Вырубает экран на планшете.

— Хочу… извиниться.

Мое сердце обрушивается вниз. Я чего-то не знаю?