Плохие мужчины

Я улыбаюсь и подставляю щечку. Усаживаюсь, заказываю коктейль «Манхеттен» и окидываю оценивающим взглядом волнующего меня мужчину. Уж он-то наверняка по магазинам не ходил, хотя и предпринял кое-какие усилия: побрился, погладил рубашку. Волосы – как обычно: словно вместо расчески воспользовался растопыренной пятерней. К штанинам брюк прилипли клочки собачьей шерсти.

И все равно я очарована. Сексуальность – штука загадочная.

– Что читали? – интересуюсь я. – По-моему, при мне вы еще ни разу не сидели в интернете.

– Так, пытаюсь нащупать зацепку, – объясняет Джон.

– Ого, есть зацепка? Расскажите!

– К сожалению, она никуда меня не привела.

Он выключает телефон и убирает его в карман.

Явно лжет. Внешне я раздражения не выказываю, но ставлю в уме красный крестик напротив одного из пунктов своего списка – почти все остальные помечены зелеными галочками. Неужели переписывался с Эми?

– Итак, – перехожу я к делу, – какова наша стратегия на сегодня? Пока мы договорились лишь насчет похода в ночной клуб Фандуччи. Допустим, осмотримся там… Полагаю, у вас есть более детальный план?

– Пообщаемся с персоналом.

– И все? Это ведь ночной клуб. Неужто не потанцуем?

– Вообще я не танцую, – пожимает плечами Джон. – А люди могут рассказать многое. О своей жизни почти все любят поговорить.

– Если скрывать нечего, – допускаю шпильку я.

Что он тайком смотрел в телефоне?

– Верно. Но если человек явно о чем-то умалчивает – это тоже информация к размышлению.

– Наверняка у вас есть список интересующих нас вопросов?

– Да, попробуем их задать.

Приносят мой напиток. Делаю глоток. Отличный коктейль – сладкий, с выразительным вкусом.

– Что ж, давайте начнем, – предлагаю я, доставая из сумочки блокнот и ручку.

– Хм, – мнется Джон. – Люди порой замыкаются, если их слова записывают. Лучше выспрашивать как бы между прочим.

– Я ведь не совсем невежа. Не собираюсь слоняться по клубу, словно начинающий репортер. Всего лишь хочу систематизировать наши общие соображения, прежде чем приступить к расследованию. Ну, поехали.

Открываю блокнот и расчерчиваю страницу на три колонки. Каждой присваиваю заглавие:

МОТИВ

УБИЙЦА

ПОЧЕМУ НА КРЫЛЬЦЕ ДЖОНА?

– Похоже, вы успели поразмыслить, – говорит Джон.

– Разумеется. Первое, о чем подумала, – наркотики. Возможно, ночной клуб – прикрытие? Не отмывал ли Фандуччи грязные деньги?

Пишу в первой колонке: «наркотики, деньги».

– Если дело в этом, значит, убийца – человек из преступного синдиката. Но зачем оставлять труп у вас на пороге? Не могли ваши эфиры разозлить каких-нибудь наркодельцов или главарей организованных банд?

– Все может быть, хотя я о этом не знаю, – пожимает плечами Джон. – Например, Холостяк был связан с наркотиками. Не исключено, что у него остались на воле дружки. Однако зачем им подставлять Сирила? Вероятнее всего, человек, убивший Фандуччи, пытался выдать его за одну из жертв Мусорщика, чтобы отвлечь внимание от себя. А у моего дома труп оставили, потому что знали: я обязательно обнаружу связь.

– Вы говорили о Мусорщике в эфирах подкаста?

– Да, после того как нашли четвертую жертву – примерно за полтора месяца до исчезновения Фандуччи.

– Звучит правдоподобно. – Я заношу информацию в соответствующие колонки. – Что еще у нас есть?

– Многие жертвы знакомы со своими убийцами. Никогда не помешает изучить отношения в семье.

Записываю: «семья – жена?» в колонке «Убийца». Под заголовком «Мотив» пишу: «ревность, семейные проблемы».

– Следует держать в уме, что Сирил может лгать и Фандуччи убил именно он, – замечаю я. – Это самый простой вариант, и он позволяет закрыть все вопросы.

– С другой стороны, у Сирила идея фикс: он не любит, когда за чужие преступления наказывают невиновных. Его брата, Фила Уолкера, действительно осудили за ограбление, к которому он не имел отношения. У Сирила нет причин темнить.

– Зато есть желание поморочить вам голову. Это ведь по вашей милости он попал за решетку.

– Кроме того, – задумчиво бормочет Джон, – все его жертвы подвергались сексуальному насилию. На вопрос, случилось ли подобное с Фандуччи, Атертон не ответил. Полагаю, что нет.

– Возможно, Фандуччи просто не понравился Сирилу.

– Если так, он существенно отклонился от своей модели.

– Разве иногда маньяки не убивают без всякого повода? Ни видимого мотива, ни фирменного почерка.

– Только не серийные убийцы. У них весь смысл преступления заключается в мотиве. Сирил убивал, потому что жаждал любви. Совершить убийство по иной причине или вовсе без нее, с его точки зрения, – полная бессмыслица. Возможно, он даже посчитал бы подобное действие аморальным.

Этот мужчина видит меня насквозь. Боже, мне кажется или трусики вдруг намокли?

– Все же запишем, – предлагаю я. – Это может быть либо Сирил, либо неизвестный нам убийца. И мешок с останками на вашем крыльце он оставил без задней мысли.

– Не думаю, – вздыхает Джон. – Скорее всего, меня выбрали не случайно, только надо понять почему.