Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   И эта зажигалка... Я прикрываю на миг глаза, но стоит мне сделать это, как снова вижу того мужчину в плаще, бросающего свою зажигалку на мою машину, облитую бензином.

   Случилось кое-что странное. Конечно, это не такое уж дикое по шкале необычностей жизни Джейн Мортис. Но все же… Когда я вернулась домой из мотеля, где остановился Росс, то увидела свой автомобиль целым и невредимым на дорожке у гаража. Я была настолько шокирована, что буквально утратила способность говорить.

   «Как такое возможно?!», подумала я. Мне не могло померещиться. Я точно знаю, что видела. Свидетелями ужасного происшествия были соседи, и Эйден…

   Во время завтрака папа и Оливия вели себя, как ни в чем не бывало. Папа поинтересовался, как я провела время с Синтей. Понятия не имею, почему он решил, что я была с ней, а не со старшим Картером, но я подыграла ему. Давясь пересоленным куриным рулетом, приготовленным Оливией, я изо всех сил старалась не проболтаться. Меня раздирало непонимание ситуации, в которой я оказалась.

   По окончания завтрака, наслушавшись болтовни о том, как папа и моя мачеха провели время в Монгомери, я и сама начала верить в то, что просто схожу с ума. Количество сумасшедших вещей за последнее время превышает допустимую норму необыкновенностей.

   Я убираю зажигалку в карман жилетки и немного откидываюсь назад, упершись руками в деревянный пол. Прикрываю глаза и подставляю лицо морозному, унылому ветру, лениво подгоняющему сухую и яркую листву шелестеть по холодной земле.

   Я пытаюсь заглушить поток неорганизованных мыслей, жужжащих в голове, пробую расслабиться хотя бы на минутку и ни о чем не думать. Просто сидеть на крыльце дома и наслаждаться хрупким оцепенением.

   — Что будешь делать дальше, Джейн? — кажется, я действительно тронулась умом, потому что начинаю разговаривать сама с собой.

   Смогу ли я делать вид, что моя жизнь не потерпела очередную метаморфозу? С каждым днем, проведенным в Дайморт-Бич, все становится сложнее.

   Хотелось бы мне сделать виновником всех бед этот несчастный, маленький городок в Алабаме.

   Но виноваты люди. Виноваты обстоятельства. Виновата судьба. Дайморт-Бич безмолвно впитывает в себя всю боль, пережитую его жителями. Насколько его хватит? Чем он заслужил столько неприятностей? Или такая чертовщина с разборками демонов, ангелов смерти и ведьм происходит в каждом третьем городке? Сомневаюсь.

   Как бы мне хотелось вскрыть себе грудную клетку и вырвать сердце, потому что оно беспрестанно ноет о Россе Картере. Разорванное в клочья, оно обливается кровью, и я совершенно сбита с толку. Я не знаю, как сделать так, чтобы эта боль прекратилась.

   Я думаю о Россе.

   Я хочу увидеть его.

   Я хочу выслушать то, что он скажет в свое оправдание.

   Я хочу поверить ему и простить.

   Но не могу.

   Не стану ничего предпринимать, потому что... потому что с меня довольно, черт возьми. Я стисну зубы и буду терпеть, ждать и уповать на то, что тоска по мужчине с незабываемыми голубыми глазами в скором времени растворится и станет прошлым.

   Только так я смогу исцелиться.

   Я слышу, как позади меня открывается дверь.

   — Джейн? — голос отца звучит слегка удивленно.

   Я распахиваю глаза и смотрю на него по-прежнему с запрокинутой головой. Вижу его улыбку и то, что в руке он держит кружку с надписью: «Любимому папе». Боже, это же мой подарок ему на Рождество десятилетней давности... Обалдеть.

   Я делаю вдох и слышу терпкий аромат свежезаваренного кофе.

   — У тебя все хорошо? — обеспокоенно интересуется папа.

   — Угм, — бормочу в ответ.

   Все просто ооочень хреново, пап.

   — Почему ты не идешь в дом? На улице холодно, — он изображает дрожь и проводит рукой по седеющим волосам.

   — Присядь, — прошу я, хлопая по месту рядом с собой.

   Отец с улыбкой выполняет мою просьбу.

   — Будешь? — он предлагает мне кофе.

   — Нет. Спасибо.

   Кажется, его смущает то, что мы погружаемся в тишину. Папа ерзает и кашляет в кулак, затем отпивает напиток. И снова кашляет. Он смотрит куда угодно, но не на меня, и это выглядит немного забавно.

   — Почему ты улыбаешься? — вдруг спрашивает он. — У меня что-то на лице?

   И начинает щупать свой подбородок, рот, щеки и нос на наличие «странности», которая якобы рассмешила меня.

   Я слегка наклоняю голову вбок, не сводя с него глаз.

   — Ты очень красивый, папа.

   — Боже, Джейн, ты смущаешь меня, — он громко сглатывает, изображая шок, и прикладывает ладонь к щеке. — Господи, нельзя так шутить со своим стариком...

   Я издаю негромкий смешок и падаю головой на его плечо.

   — Ты вовсе не старый, папочка, — заверяю, просовывая руку под его локоть. — Оливия бы не вышла замуж за старого и страшного.

   — Ну спасибо, — хохочет он, хлопая рукой по моему колену.

   Оливия громко включает музыку, из дома доносится лирическая песня группы Tyrone Wells. Она вызывает у меня эмоции, которые я хотела бы спрятать далеко, куда-нибудь в уголок своей души. Сглотнув ком в горле, позволяю папе трепать меня по предплечью, ведя по нему ладонью в согревающем жесте.

   — Хорошо, что ты у меня есть, — вдруг произносит папа над моим ухом.