Плохие слова

Игра пошла вкривь и вкось. Гости кинжальными контратаками взрезали оборону динамовцев. Наконец, ошибся вратарь, отбив мяч перед собой, и Жерар закатил его в пустые ворота.

— Этого следовало ожидать! — взревел футбольный комментатор. — Колченогие уродцы! Недоноски! Подслеповатые кроты!

— Полегче, — успокоил его Мрошек. Сам он, честно говоря, не очень любил футбол, но страсти вокруг игры его привлекали, потому он и выбрал такого темпераментного комментатора.

— Я знал, что этим все кончится! — продолжал бушевать комментатор. — С чего они взяли, что с «Лионом» можно играть вполсилы?!

Комментатор одним глотком осушил свой бокал и заказал еще.

Пропущенный мяч окончательно деморализовал хозяев поля. Игра расстроилась, тренер произвел сразу две замены, но они не помогли. Перед самым перерывом гости забили еще гол.

— Все, — мрачно сказал комментатор. — Теперь нам кранты. Проломить их оборону с такой разницей мячей почти невозможно. Плакали твои денежки, Мрошек.

Мрошек кивнул.

— Какова теперь вероятность хотя бы ничьей? — спросил он.

— Шестнадцать и две десятых процента, — ответил комментатор. — Паничу надо было с самого начала выпускать Ткаченко. Старый осел! Решил поберечь свою звезду, как будто дело уже сделано! Тьфу!

Мрошек назвал номер Карла.

— Мои соболезнования, — сказал Карл. — Я видел конец первого тайма. Полное бессилие. Хоть бы один гол забили.

— Время еще есть, — нейтрально сказал Мрошек. — Что ты хотел узнать насчет машины?

«Опель-коррида», полный автомат на дорогах первого и второго класса, полуавтомат на дорогах третьего класса, ручное управление для остальных дорог.

— Отлично.

— Сто шестнадцать конфигураций салона, возможность изменения конфигурации во время автоматического движения.

— Катапульта на все сиденья?

— Да.

— Расход энергии, кажется, около тысячи километров за одну жизнь?

— За одну жизнь — тысяча двести на трассе и тысяча — тысяча пятьдесят в городе.

— Очень неплохо. Сколько обязательных просмотров рекламы при автоматическом движении?

— Двенадцать минут на каждый час езды.

— Многовато. Но это обычная практика для новых моделей. Через год они сбавят до десяти минут, а через два — до семи или восьми. А так машина хорошая. Сколько платишь?

— Трехлетний контракт, одиннадцать с половиной жизней в день.

— Вообще-то дорого. «Тойоту-глорию» того же класса можно взять за десять с четвертью в день. Или даже за десять, если поторговаться.

— Знаю. Но ты не представляешь, что это за машина!

— Представляю. У нас были просмотры и тесты. Мне даже подкинули двадцать жизней за то, что я снялся в одном из их роликов.

— Правда? Не знал. Значит, мы увидим тебя в рекламе? А о чем ролик?

— С машины снимают показания после гонки на предельной скорости. Но меня самого не видно, там только моя рука и голос за кадром.

— Значит, рекомендуешь?

— Саму машину — да. Цена мне кажется немного завышенной, и обязательной рекламы многовато.

— Это оттого, что ты не любишь менять машины. Сколько лет ты ездишь на своей развалюхе? Шесть? Семь?

— Зато у меня всего три минуты рекламы на час автоматической езды.

— Ага. И полуавтомат для дорог второго уровня. Каменный век.

— Ну и что? Люблю иногда порулить.

— Ладно, Мрошек. Спасибо за совет.

Карл отключился.

Шло начало второго тайма. Массированные бестолковые атаки разбивались о защиту «Лиона».

— Что нас ждет в случае поражения? — спросил Мрошек у комментатора.

— Сам знаешь, — сердито отозвался тот. — Нужно будет не проиграть «Реалу» на его поле. Вся надежда на то, что «Реал» выиграет завтра и выйдет в полуфинал досрочно. Тогда в последней игре они биться не станут, и, может быть, нашим уродцам удастся свести дело к ничьей.

Мрошек допил пиво.

— Я, пожалуй, пойду. Если что-то случится — дай знать.

— Понимаю. У меня и самого нет сил смотреть на это убожество. Приятных покупок.

Мрошек подозвал официанта и расплатился.

Появился метрдотель.

— Господин Мрошек, я счастлив сообщить вам, что сумма всех ваших заказов в нашем скромном заведении превысила триста жизней. Теперь вы у нас в серебряном списке, и с этого момента ваша скидка увеличивается и составляет пятнадцать процентов для дневного времени и восемь процентов для вечера. Ваш следующий уровень — тысяча жизней, в этом случае вы получаете золотую карту.

Мрошек кивнул. Метрдотель с поклоном посторонился, пропуская его к выходу.

Жареных цыплят у дверей не было, видимо, они летали где-то в торговом зале.

Мрошек вызвал часы. Еще немного, и скоро можно будет поворачивать к выходу.

Позвонил Томми.

— Папа, папа! Мы перебили всех поселенцев до единого! — захлебывался он от восторга. — Мы сражались почти час! Я получил награду за храбрость. Целых полторы жизни! Сейчас ко мне снова придет Малыш-из-Эдинбурга!

— Молодец, Томми! — похвалил сына Мрошек. — А если бы вы просто спалили салун, никакой награды бы не получил! Что храброго в том, чтобы жечь противника в запертом доме?

— Точно, папа! Ты скоро?

— Через часок. Как раз успеешь поиграть с Малышом-из-Эдинбурга.