Плохие сны (СИ)

Его рука опустилась Рей на промежность, поглаживая, и эти прикосновения ощущались еле-еле, легкими и дразнящими сквозь слои оставшейся ткани.

С ужасом Рей почувствовала, как ее тело отвечает. Кровь прилила к внутренним мышцам, низ живота отяжелел.

Рен снова поцеловал ее живот, а потом стянул и колготки, и белье, отшвырнув их в сторону. Он развел ее ноги в разные стороны и опустился на колени на полу, так, чтобы находиться между ними. Его рука продолжала щекотать складки Рей, изредка его палец погружался внутрь ее, лишь чуть-чуть, и внутри все сжималось от этого ощущения. Рей хотела бы, чтобы он прекратил. Чтобы оставил ее одну. Чтобы ее тело перестало гореть, чтобы все это закончилось.

— Ты хорошо вела себя, — сказал Рен. — Хорошее поведение должно поощряться.

И он нагнулся вперед, подтягивая Рей за бедра ближе к себе. Когда она почувствовала его губы на внутренней стороне бедра, ей захотелось выгнуться и закричать. Оттолкнуть его. Вжать в себя.

Теперь его язык скользил между ее складок, лаская клитор, а пальцы медленно погружались в горячее лоно, скользкое от смазки.

«Закрой глаза, Рей, — посоветовала ей Маленькая Рей, и в ее голосе Рей померещилось сочувствие. — Так будет легче».

Откуда она это знала?

И Рей зажмурилась так крепко, что вместо темноты под веками увидела сияющую белизну. Ее тело вздрагивало, словно от ударов тока, мышцы ныли, не желая сохранять неподвижность. Кажется, она застонала, и в этот момент Рен остановился.

— Ты не должна издавать звуков.

Как во сне, Рей поднесла запястье ко рту и вцепилась в нарукавник зубами. А Рен вновь начал вылизывать ее, медленно, дразняще, доводя почти до боли, но не давая кончить. Его руки крепко удерживали Рей за бедра, не позволяя ей дергаться. И когда Рей казалось, что она все-таки сможет достичь пика, когда ее внутренние мышцы сжались, он остановился снова.

— Скажи мне, — вкрадчиво спросил Рен, — ты хочешь кончить? Честно.

Рей кивнула.

— Вслух.

— Да, — голос Рей был хриплым, приглушенным ее рукой.

«Нет, нет, нет, нет», — повторял голос внутри ее головы. Кажется, он принадлежал самой Рей. Но ее желания сейчас не имели значения, и трактовались так, как того хотелось хозяину.

— Раздвинь ноги шире, — приказал Рен. Он завозился с ремнем и молнией на джинсах, неторопливо спустил их и выпрямился, разглядывая Рей, широко открытую перед ним. Ее грудь вздымалась часто, а из-под зажмуренных век текли слезы. — Я дам тебе кончить только на моем члене.

Он навис над ней, и Рей почувствовала прикосновение ко входу во влагалище. И через мгновение Рен вошел в нее, резко, и принялся трахать, дергая за бедра на себя. А она стискивала его изнутри, и пыталась сдержать рвущиеся наружу стоны напополам со слезами — и у нее неплохо получалось, потому что Рей как будто наблюдала за собой со стороны. Будто она раздвоилась: часть ее поскуливала, пока Рен вбивался в нее с такой силой, будто хотел порвать напополам, не заботясь о ее комфорте. Часть — или все-таки части, если считать Маленькую Рей? — хранили отстраненное спокойствие, наблюдая за происходящим.

Сейчас все закончится.

Оргазм был почти болезненным: Рей выгнулась, сжимая ногами бедра Рена, и он, несколько раз толкнувшись в нее, кончил тоже.

В этот момент она снова стала единым целым и открыла глаза.

Рен медленно поднялся над ней, опираясь на руки.

— Молодец, — похвалил он Рей. — Позже можешь привести себя в порядок, только чтобы никто не видел.

Он натянул одежду, погладил Рей по бедру и ушел. А Рей осталась лежать, глядя в потолок. Ее лицо было мокрым от слез и красным. Между ног было влажно. А в груди болело, но не так сильно, как могло бы. И Рей порадовалась, что существует имплант. Он не даст ей измучить себя гневом и горем, не даст ей забеременеть. Все будет хорошо.

«Он может быть добрым, — заметила Маленькая Рей. — Если захочет».

«Он не хочет», — подумала Рей.

«Он может, — настаивала Маленькая Рей. — Просто ты не должна его разочаровывать. Он просто…»

«Устает на работе», — мысленно закончила Рей и криво улыбнулась. Если бы она сейчас увидела себя в зеркало, то ужаснулась бы тому, как выражение ее лица походило на выражение лица хозяина. Но никто не мог увидеть ее — и она сама в том числе.

***

Кайло подозревал, что Фазма считает дни до того момента, когда серв покинет дом. Хотя сейчас она, кажется, относилась к балерине спокойнее. Что же до Киры, то Кайло казалось, что она совсем забыла об своей игрушке. И он не мог сказать, огорчало его это или нет. Порой ему приходили в голову мысли, что привяжись Кира к балерине, она могла бы попросить продлить контракт с ней. А может это ему самому хотелось продлить этот контракт — обладание невероятно воодушевляло, знание того, что серв выполнит любой приказ, заводило. Рен не знал, с чем сравнить это ощущение — наивысшая точка морального удовлетворения

Но насчет Киры Кайло ошибался.

— Я хочу, чтобы Рей ночевала в моей комнате, — сказала Кира, когда они в выходной собирались поехать в Такоданский парк — ехать было далеко, и собираться начали с утра пораньше. — Мне скучно одной.