Плохие сны (СИ)

— Молодец, позавтракаешь, и мы поедем, — Фазма легонько дернула Киру за кончик косички.

— Мам!

Кира ожидаемо выскочила из-за стола первой, так ничего толком не съев, Фазма осталась, и, подняв глаза от планшета, Кайло заметил, что она испытующе глядит на него.

— Что? — спросил он.

— Ничего, — Фазма отвела взгляд. — Просто иногда мне хочется ее где-то запереть.

— Киру?

— Да, Кайло, Киру! Это ведь она такая пугающая, торчит неподвижно посреди дома в балетной пачке! — ехидно сказала Фазма.

— По-моему у тебя паранойя, — ответил Кайло.

— Может быть, — Фазма вздохнула, залпом допила кофе и тоже поднялась. — До вечера.

— Погоди, — Кайло поймал ее за руку и притянул к себе для поцелуя.

— Кайло, ну… на мне помада! — Фазма попыталась вывернуться, но не слишком активно. Когда Кайло отпустил ее, она взяла салфетку и принялась оттирать ярко-алую помаду с его губ.

— Я тебя люблю, — негромко заметил Кайло.

— А вот я иногда сомневаюсь в своих чувствах, — закончив с помадой, Фазма обхватила лицо Кайло ладонями и посмотрела ему в глаза. — Иногда тебе шею свернуть хочется, — и, наклонившись, она потерлась кончиком носа о нос Кайло.

— Пока! — сказала она, выпрямляясь. — Надеюсь, ваша с Кирой любимая игрушка не затеет к вечеру восстание машин.

Когда Фазма и Кира уехали, Кайло посидел еще немного за столом, а потом стал собираться. Он еще не ушел, когда из кухни послышалось негромкое хрипловатое пение.

Это была их экономка, эксцентричная старушка по имени Маз Каната. Кайло с ней сталкивался редко, в основном по утрам. Фазма и Кира, приходившая со школы раньше всех, виделись с ней чаще, и общались больше. Особенно Кира. Когда она пересказывала истории, услышанные от Канаты, Кайло начинал подозревать, что-либо у их экономки богатая фантазия, либо богатое прошлое.

Маз вошла, напевая, и прервалась, только чтобы поздороваться.

— И тебе доброе утро, — ответил Кайло, когда Каната принялась собирать тарелки.

— Что-то вы сегодня задержались, сэр, — заметила она.

— Уже ухожу, — ответил Кайло. — Все в порядке в наше отсутствие?

— Да, — откликнулась Каната. — Девочка мне не мешает.

Кайло нахмурился.

— Я имела в виду серва, — подсказала Маз. — С ней даже немного веселее.

— Ты разговаривала с ней? — спросил Кайло.

— Конечно, — ответила старушка невозмутимо. — Бедняга стоит целыми днями как в трансе. Любой, у кого сердце на месте, перемолвился бы с ней хоть одним словечком.

— И о чем вы говорили? — спросил Кайло, неприятно удивленный тем, что прислуга в их отсутствие воспринимает серва как человека.

Да она же и есть человек! Кайло поморщился, потер переносицу, уже не слушая, что говорит ему экономка.

— …И ей нравится музыка, — добавила Маз, вырвав его из задумчивости. — Ваша музыка, сэр.

— Предлагаешь мне включать ее почаще? — Кайло иронически поднял бровь.

— Я ничего не предлагаю, сэр, — ответила Маз. — Просто напоминаю, что она не статуя.

— Это ее работа — быть статуей, — отрезал Кайло.

— Конечно, — согласилась Маз. Собрав посуду, она двинулась на кухню. — Приятного дня, сэр.

***

Немного позже Фазма обмолвилась, что мать была абсолютно не в восторге от новости о серве. Она ничего не сказала, но чуть ли не лекцию устроила о правах человека при Кире. Рассказала ей про рабовладельческий строй и не преминула упомянуть, что это плохо, что это дикость и варварство.

Правда Кире, похоже, как в одно ухо влетело, так благополучно из другого и вылетело, но Кайло, узнав, взбесился не на шутку. Своим дружкам-левакам мать могла впаривать все, что ей заблагорассудится. Его дочь тут была ни при чем.

Да о чем мать вообще думала! Ей и в голову не пришло, что Кира, например, может рассказать об этом в школе — там, где у половины учащихся есть в семьях сервы.

Раздражение Кайло достигло такой степени, что он захотел нарушить данное много лет назад обещание и лично позвонить матери, чтобы высказать все, что он об этом думал. В ярости, он расхаживал по гостиной. Фазма попыталась было успокоить его, но поняв, что это бесполезно, ушла, оставив Кайло перегорать в одиночестве.

Не совсем в одиночестве — но серв уже давно слилась с интерьером.

— Ты тоже думаешь, что это дикость? — спросил Рен у серва, остановившись напротив нее. Серв не пошевелилась и не ответила.

— Отвечай мне! — рявкнул Кайло, обрушив кулак стену рядом с балериной. Она вздрогнула, но продолжила хранить молчание, глядя мимо Рена.

Кайло ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— Рей, — сказал он внятно. — Ты думаешь, что сервы — это дикость?

— Я не знаю, — тихо ответила девушка. Кайло впервые услышал ее голос.

— Я запрещаю тебе говорить с Канатой, — сказал он сухо. — С нашей экономкой. Только если тебе что-то понадобится, и ты не сможешь справиться сама. Если я узнаю, что ты нарушаешь мой приказ, я накажу тебя. Ясно?

— Да.

— Отлично, — Кайло отпустил девушку и отступил от нее, придирчиво оглядывая, будто ища признаки неповиновения. — Очень хорошо.

***