Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки

– Ты нормальная, нет? ― стучат мне по лбу костяшками. Ай! ― Ты слышишь, что я пытаюсь до тебя донести или всё мимо? Значит, так: сейчас выходишь к ним и говоришь, что передумала. Мне плевать, какую отмазку придумаешь: хоть мигрень, хоть недержание, но берёшь такси и просто едешь домой, ясно?

Честно? С удовольствием! Вот сама хочу именно так и поступить, но теперь не могу из принципа ― иначе это означает пойти у него на поводу. Да и Карину я не могу вот так бросить. Вместе свалим. Как только представится возможность.

– Иди умойся, ты весь в крови. В таком виде тебя точно ни в какой клуб не пустят, ― подтираю уже подтёк на его подбородке. Ссадины, синяки ― просто мальчик с обложки. ― А лучше душем воспользуйся. Или корытом, если здесь с водопроводом напряжёнка. Потом воняешь, аж ноздри чешутся.

Сорокин медленно и с присвистом втягивает воздух ноздрями. Будет орать или нет?

Нет. Не будет.

– Я тебя предупредил, ― наоборот, понижает он голос, одаривая меня горячим дыханием с железистым привкусом крови. ― Потом не плачься.

– Не беспокойся. Тебе точно не стану.

* * *

Второй час уж пошёл, как мы торчим в низкосортном клубе с дешёвой выпивкой и ещё более дешёвыми декорациями. Фейс-контроля на входе нет, охраны, как таковой, тоже нет. В итоге: контингент соответствующий, а вседозволенность зашкаливающая.

Некоторые в таком состоянии, что с ними находиться рядом страшно: кто просто пьяный, кто укуренный, кто сам по себе неадекват, в любом состоянии. У папы в отеле такого нет, там с этим строже. Дебоширов давно бы вывели под ручки из зала, оставив на лавочке просыхать. Здесь же такими заботами себя не обременяют.

В общем, танцевать я здесь не рискую. Правда особо и не подо что: миксованная долбёжка только заставляет ныть виски, умоляющие о тишине и таблетке аспирина, и уж точно не мотивирует поймать ритм. В итоге почти всё время сижу за столиком, давясь низкосортным кофе. Судя по вкусу и остающимся на зубах крупинкам, обычным растворимым, а не обещанным свеже сваренным.

Но в остальном всё более-менее спокойно проходит. Общаемся, пару раз даже интересные темы попадаются, которые хочется поддержать. Плюс мальчики настольные игры где-то откапывают, но ими мы развлекаемся лишь первые полчаса. Дальше с каждой выпитой кружкой пива мужская половина всё сильнее начинает терять координацию: карты из "Уно" сыпятся из рук, башня "Дженга" заваливается ещё на моменте постройки, а эти хихикают как дауны.

Не люблю пьяных. В таком состоянии люди теряют всякий человеческий облик. И, кажется, Витя тоже так считает, потому что сам он ни глотка спиртного не сделал, а на "друзей" поглядывает с нескрываемым презрением. Карина навела "справки" о его неблагополучной семье, так что нетрудно догадаться: по какой именно причине.

Трезвый, адекватный и, к счастью, не пытающийся меня целенаправленно подзуживать. Зато Яна как только не изгаляется. Всячески крутится вокруг Сорокина, строит глазки, собственнически стряхивает невидимые миру ниточки с его плеча, пытается накормить гренками и предпринимает неоднократные попытки запрыгнуть ему на коленки. Правда оказывается каждый раз скинута с шиком: "рёбра, ну ёмаё".

Понимаю, что это странная и совершенно неуместная мысль, но всё же: интересно, окажись вдруг на её месте я, меня он тоже так отбривал бы или…

Бррр. Не туда, совсем не туда! Это так алкогольные испарения действуют на мозг? Потому что чем больше пустой тары громоздится на столе, тем отчётливее понимаю, что лавочку задушевных посиделок пора сворачивать. Финальным штрихом становится Яна, с попытки десятой, наверное, умудрившаяся затащить только вернувшегося из курилки Витю на танцпол.

Отворачиваюсь, чтобы не смотреть как она активно трётся об него, а он стоит истуканом с недовольным лицом. И глупо, и смешно, и грустно…

– Я пойду, вызову машину, ― пытаясь перекричать музыку, сообщаю Карине, которая с любезнейшей улыбочкой снабжает Никиту уже, кажется, пятым "Ершом". Чтоб нахрючился посильнее.

Женская коварность не знает границ: споить парня, чтобы избежать приставаний ― идеальное преступление. А она остаётся при этом как бы и ни причём: не она ж вливает ему всё в глотку. Человек спаивается добровольно, ещё и добавку просит с криками: "эй, народ, а что не пьём?"

Чтобы дозвониться до Олега, личного водителя родителей, который по умолчанию закреплён и за мной, приходится уйти подальше в закоулки лабиринтной конструкции заведения. Здесь тише, но ловит плохо: шаг вперёд ― сигнала вообще нет, шаг назад ― худо-бедно полоска вырисовывается.

Давно за полночь, а Олег не только не спит, но и ждёт меня уже за углом. Видимо, приехал сразу же как я скинула ему адрес, едва мы пришли сюда. На всякий случай. Готова поспорить, сейчас сидит и в телефон играется, в свои любимые танчики.

Отлично. Осталось Карину забрать и можно сбегать из этой дыры.