Плохиш для хорошей девочки

Следующие две минуты она безбожно перерывала сумку в поисках расчёски и зеркала, а после ещё пять – привозила себя в порядок. Вообще Агата не очень-то любила фотографироваться. Фотогеничной она не была с роду и получалась на снимках искусственной, как кукла. На море Данил часто пытался её фотографировать, а Лариса Сергеевна даже щёлкнула их вдвоём на качелях. Но Агата все фотографии попросила удалить. На щеках у неё тогда вылезли веснушки, а на носу зверски шелушилась кожа. Интернет в «Дикой чайке» всё равно почти не работал, и надо было пройти все девять кругов ада, чтобы загрузить в социальную сеть хотя бы одну фотографию.

–  Готова? – Агата кивнула. Данил обнял её, вытянул другую руку вперёд, нажал на кнопку камеры и сделал шесть селфи.

–  Вот эту, – тщательно рассмотрев все, выбрала Агата. Данил поставил фотографию на аватарку. Через две секунды та опубликовалась на его стене.

–  Довольна?

–  Очень. – Она чмокнула его в щёку и сделала репост к себе на страницу. – На следующей неделе я выпрошу у мамы тушь, надену платье, и мы сфотографируемся снова.

Данил издал полустон-полувздох и закатил глаза.

– Ладно. Раз надо, значит, сфоткаемся ещё раз.

Агата улыбнулась ему самой счастливой и самой широкой улыбкой, на которую только была способна. Ссора умерла в зародыше. И Агата жалела только об одном, что когда-то заставила Данила удалить фотографию, на которой она стояла возле персикового дерева в ярко-зелёном купальнике. Тогда этот снимок показался ей слишком откровенным и личным, сейчас же она думала по-другому. Он мог бы превосходно украсить «стену» Данила.

Следующие шесть часов прошли без потрясений, а к полуночи число «лайков» на новой аватарке Данила перевалило за три сотни.

Глава 29

Ко дню рождения Данила Агата готовилась основательно. Перерыла кучу статей в интернете и пролистала все имеющиеся в доме глянцевые издания. Не помогло ничего. Идея подарка в её голову пришла спонтанно, как раз в тот момент, когда Аля доставала из духовки свой коронный смородиновый пирог. Агата задумала испечь Дане торт. Сама. И не какую-нибудь там «Шарлотку», а его любимую «Старую Прагу».

Двадцать седьмое декабря прошло в заботах и беготне. Под чутким руководством Алевтины Михайловны Агата завела тесто, сделала крем, глазурь и сироп. Бисквит получился, на удивление, высоким и пышным, и Агата бережно разделила его на три части. С украшением и пропиткой пришлось повозиться. Вместо заявленных трёх часов младшая Наумоваа потратила все четыре, но в целом результатами своих мучений осталась довольна. Торт вышел немного кособоким, будто подвыпившим, но выглядел более, чем прилично. За крем и надпись «Любимому на день рождения» Аля поставила воспитаннице твёрдую пятёрку.

Ночь на двадцать восьмое декабря Наумовская «Старая Прага» провела в холодильнике. Сама Агата с трудом доспала до семи, а затем, вскочив с кровати, долго накручивала на плойку волосы. Тушь Анна Георгиевна ей так и не купила, но пообещала подарить на Новый год. От скандала Агата удержалась, однако слова матери взяла на заметку и к туши попросила до кучи ещё и новое платье. Фиолетовое, из тонкого трикотажа и обтягивающее фигуру. Агата нашла его в интернет-магазине и просто с ума сходила, как хотела купить. Правда, сегодня она решила Данила платьем не баловать и ограничилась белой кашемировой водолазкой и красной клетчатой юбкой в складочку.

Анна Георгиевна застала дочь на кухне в начале девятого. Та любовно упаковывала торт в специальную коробочку из картона. Аля стояла рядом и теребила в руках узкую белую ленту. Доставать свечи из фабричной упаковки Агата не стала. Она собиралась украсить ими торт не раньше, чем окажется в квартире Никифоровых.

– Слышали про Алёну Аркадьевну? – Анна Георгиевна села на выдвинутый стул и налила полный стакан апельсинового сока. Агата повернулась к матери исключительно из вежливости. Она слишком боялась вляпаться в крем по краям торта.

– Что с ней не так?

– У неё Юля беременна. Я их встретила вчера в клинике. – Анна Георгиевна не уточнила в какой именно клинике, но Агата и без того понимала, что в той, в которой был гинеколог, и ей как-то сразу поплохело.  – Судя по животу, уже месяц шестой, не меньше. Хотят рожать. Юля тощая, как скелет. То ли на диете сидит, то ли токсикоз замучил. Не знаю. Под глазами синяки. Сама бледная как поганка.

Алёна Аркадьевна в учебном центре Анны Георгиевны работала с дошколятами и детьми младшего школьного возраста. Её единственная дочь Юля год назад закончила девятый класс и ушла учиться в медицинское училище. С Агатой она никогда не общалась. Юля была заводная, яркая и с детства пользовалась вниманием мальчиков. Да и не только мальчиков. Все девочки параллели мечтали с ней дружить и считали за счастье, если она вдруг снисходила до разговора с ними. Агата завидовала Юле с начальной школы и в тайне мечтала иметь хотя бы половину её популярности.

Аля на заявление Анны Георгиевны не сказала ничего. Агата вернулась к упаковыванию «Старой Праги». Минуту или две все молчали.

– Ты даришь Данилу на день рождения торт?