Плохой день для Али-Бабы

Конечно, Али-Баба уже видел Беспалого прежде, время от времени, когда начальство снисходило до того, чтобы появиться на пирушке у его брата, или в других случаях, когда организации Беспалого бывало удобно воспользоваться домом Касима для допроса и, возможно, устранения неких горемык. И все же видеть теперь этого человека так близко было потрясением, особенно после того как Али-Баба совсем недавно провел столько времени среди разбойников, сухощавых и мускулистых наездников. По сравнению с ними, более всего походившими на темный тростник на ветру, у человека, стоящего теперь перед дровосеком, был такой вид, будто он только что слопал целый город и еще внутри у него осталось место для сладкого. Из разговоров брата Али-Баба знал, что Беспалый никоим образом не отличался воздержанностью, но его объемы еще подчеркивала привычка всегда носить безупречно белые одежды.

— Теперь посмотрим, кто здесь задает вопросы! — громыхнул этот огромный тип.

Одноногая курица Али-Бабы в ужасе запрыгала прочь, когда Беспалый, тяжело ступая, двинулся через крохотный дворик дровосека.

— Итак! — обратился Беспалый к Али-Бабе. — Касим!

На миг Али-Баба безрассудно хотел было уточнить, что именно хочет знать Беспалый про его брата. Проблема была в том, что для того, чтобы что-нибудь выяснить, дровосеку пришлось бы задать вопрос. А Беспалый уже вполне ясно дал понять, что он думает по этому поводу.

Поэтому Али-Баба не стал говорить ничего.

— Он не отвечает, — заметил Беспалый абсолютно невозмутимо. — Пожалуй, он не такая уж бесхребетная падаль, как говорил его брат. — Он улыбнулся дровосеку. — Мы не всегда таковы, какими представляют нас окружающие. Я знаю, что значит дурное мнение семьи. Я сам немало натерпелся от родителей, братьев и сестер, пока не убил их всех! — Улыбка сошла с его лица; ощущение мгновенной товарищеской близости разом исчезло. — Но ты не ответил мне.

Али-Баба не знал, что это был вопрос. Возможно, решил он, если он сам придумает себе вопрос и сам же даст на него ответ, то сможет наконец отчасти удовлетворить Беспалого.

— Да, Касим мой брат, — начал он.

— Я не желаю слушать то, что мне уже известно! — объявил Беспалый. Он выпростал руку из-под ослепительно-белых одежд. Ладонь была величиной с небольшую собачку. И на ней не было большого пальца.

— Подробнее! — приказал великан.

«Подробнее?» — задумался Али-Баба. Но, судя по словам хозяина Касима, это должны быть подробности, которых Беспалый еще не знает. А может, громиле известно про жизнь брата куда больше, чем Али-Баба может предположить?

Люди в пышных одеждах слегка передвинули мечи, так что острия их уперлись в изрядно поношенный халат дровосека.

— Живо! — потребовал Беспалый.

Али-Баба понимал, что должен сказать что-нибудь такое, чего Беспалый не знает, или его немедленно ликвидируют. Но чего не знает Беспалый?

— Когда мне было пять, а ему семь, мы с братом ловили маленьких лягушек…

Люди с саблями отступили на шаг. Неужели дровосек угадал с темой?

— Плохо! — громадная рука Беспалого ударила Али-Бабу по лицу.

Дровосек заморгал, перед глазами у него вспыхнули звезды. Он надеялся, что теперь великан немного успокоится, во всяком случае на ближайшее время.

— Ну вот, смотри, что ты натворил! — Голос Беспалого был уже отнюдь не так спокоен.

Громила сунул под нос Али-Бабе свой белый рукав. Когда дровосек сумел сфокусировать взгляд на ткани, то увидел, что она уже не столь незапятнанна, как прежде. Ослепительная белизна была забрызгана чем-то красно-коричневым. Без сомнения, это была кровь. Али-Баба поднес руку к своему носу. Разумеется, это была его кровь.

— Новый халат! — потребовал Беспалый.

С улицы вбежал третий слуга, чересчур обвешанный драгоценностями, неся новый комплект девственно-белых одеяний.

Двое других вернулись на свои места, продолжая грозить Али-Бабе мечами, пока Беспалый менял верхнюю одежду. Пристально оглядев свое новое одеяние, чтобы удостовериться, что на нем нет ни малейшего пятнышка, он вновь переключил внимание на дровосека.

— Никто, — пояснил он сквозь зубы, — не смеет брызгать на меня кровью без разрешения! — Он смахнул с рукава невидимую пылинку. — В общении с супругой Касима у меня таких проблем не было. Когда я спросил, где ее муж, она сразу мне сказала, что только ты сможешь все объяснить!

Али-Баба нахмурился. Был ли это вопрос? Насчет того, где Касим? Или насчет жены Касима? Или это имело какое-то отношение к брызганью кровью без спроса? Этот удар по голове, похоже, лишил его способности ясно мыслить.

— Что же нам делать? — Великан выразительно взглянул на двоих с мечами наготове. — Раз уж ты так легко проливаешь кровь, может, помочь тебе пролить ее побольше?

Тут третий разряженный мужчина нервно приблизился к Беспалому и что-то прошептал тому на ухо. Предводитель в белых одеждах нахмурился, вновь уставившись на Али-Бабу.

— Оказывается, я надел последнюю смену одежды. — Он печально покачал головой. — Тяжелый выдался денек, верно? Ладно, о скромный брат Касима. Живи, пока я не закончу стирку. И тогда тебе придется ответить сполна на все мои вопросы, так или иначе!