Плохой фэн-шуй

Саша проблем не хотела. Она была далека от военных и ничего не знала о жизни в гарнизонах. Славку одели в военную форму, и он возил на автобусе детишек из гарнизона в школу, которая находилась в сорока километрах – в городе Чойбалсане. Алесин муж служил прапорщиком в штабе при самом генерале, поэтому его называли «адъютантом Его Превосходительства». Он был очень маленького роста и, по всей вероятности, страдал комплексом Наполеона, ибо имел загадочный и неприступный вид посвящённого человека, знающего нечто такое, чего другим знать не дано. Алеся была выше мужа на две головы и разговаривала гордо и высокомерно со всеми жёнами офицеров, включая высший состав. Что уж говорить о Славе и его жене! Это даже не люди, а две невзрачные былинки, отломившиеся от какого-то из сухих шаров травы перекати-поле, во множестве колесящих по пустыне Гоби. С ними вообще можно не церемониться. Да, это был новый жизненный опыт, очень суровый для Александры. Спасал только юмор, с которым она научилась относиться к себе и к окружающей жизни, как к шутке. Сложнее всего приходилось с Яночкой. Девочке было всего пять лет. Она видела в окошко яркое солнце и требовала идти гулять. Саша знала: картинка обманчива, но переубедить упрямицу было невозможно. Саша велась на истерики дочурки. Ежедневно повторялось одно и то же действо: они долго собирались, надевая кучу тёплых одёжек, спускались с пятого этажа вниз, с трудом открывали тяжёлую дверь в подъезде и, оказавшись на улице, захлёбывались яростным ледяным ветром, поджидающим свои жертвы. Потоптавшись с угрюмым личиком возле скрипучей железной качели, девочка требовала идти домой. И они медленно топали на пятый этаж, и Яна канючила: «Хочу домой», понятно, имея в виду не эту комнатушку в коммуналке. Так прошли зима и весна, что в Монголии практически одно и то же. Ближе к лету получили очень тёплое письмо от Славкиного отца: он предлагал не мучить ребенка на чужбине, а вернуть на родину. «У нас много места и свободного времени, фруктовый сад и дворик. Устроите девочку в детский садик. Пусть у нас поживёт, пока вы там свои деньги зарабатываете», – писал он. Родители счастливого чада подпрыгнули от радости до потолка и, не дожидаясь повторного приглашения, привезли девочку в Крым. На родине их встретили прохладно. Свёкор, сидя за обеденным столом, прятал глаза и что-то внимательно изучал в своей тарелке. Ольга Петровна, как обычно, была суха и неулыбчива. Когда за мужем закрылась дверь, сказала сыну: «Это большая ответственность – смотреть чужого ребёнка. Я не могу её взять на себя».

– Чужого? – так и подскочил со своего стула Славка и, рванув Яночку за руку, выбежал из «гостеприимного» отчего дома.

Девочку всё-таки оставили в Крыму – у Сашиной матери. У неё не было ни фруктового сада, ни овощного огорода, только одна комната и вторая группа инвалидности. Нет, не количеством квадратных метров измеряется душевное тепло!

Вернувшись в Монголию, Александра начала работать парикмахером в офицерской гостинице. Работы было мало. Можно сказать, почти не было, за исключением дней перед строевым смотром. Тогда офицеры набегали и два дня толпились в коридоре, смеясь и громко обсуждая гарнизонные новости.

Александра подружилась с Валентиной, симпатичной дежурной гостиницы. Валентина была женой офицера. Лет десять они с семьёй колесили по стране, совершая обязательный для военных «круг». Она рассказала Саше уйму гарнизонных историй, посвятила в неписаные законы военных.

Однажды в парикмахерскую пришёл высокий статный красавец – настоящий полковник. Он был действительно необычайно красив. «С его внешностью имело смысл поступать в театральный институт», – подумала Саша. Полковник был чрезвычайно молод для своих погон. Войдя в зал, он медленно обвёл взглядом пространство, словно прикидывая, насколько хорош этот интерьер, чтобы остаться здесь на полчаса, и только потом перевёл взгляд на Сашу.

– Ну, и чья ты будешь жена, юная леди? – без предисловий и приветствий спросил он, усаживаясь в кресло.

– Это имеет отношение к вашей стрижке? – ответила с вызовом Саша.

– Ух ты! Да ты ещё и с характером! Люблю таких колючих!

Саша промолчала, старательно делая свою работу в полной тишине. Всё это время полковник наблюдал за нею в зеркало и снисходительно улыбался. Саша ощущала себя кроликом перед удавом.

– Что же, недурно, – придирчиво и со всех сторон оглядев своё отражение в зеркале, удовлетворённо произнёс полковник в заключение. – Благодарю.

Смерил её откровенным, вызывающим взглядом и удалился. Минут через пятнадцать к ней прибежала взволнованная Валентина и засыпала Сашу вопросами: как зашёл да что спросил, как Саша ответила. И возмутилась, когда Саша рассказала.

– Да ты представляешь, кто это такой? Это же сам Кромм! Тебе известно, чей он зять? А погоны ты его видела? В его-то годы! Он к нам из Москвы недавно приехал за очередным званием, но долго здесь не задержится, скоро на Запад отправится. Сам генерал ему в глаза заглядывает.