Плохой (ЛП)

— О, — говорит он, его пальцы медленно танцуют вдоль моего бока, когда он встаёт передо мной, — я очень люблю огонь. — Я подношу сигарету к губам, и его взгляд фокусируется на моём окровавленном запястье. — И кровь.

— Что ж, — криво улыбаюсь я, — у всех нас есть свои пороки.

— Это верно. — Он вырывает сигарету из моих пальцев и бросает её на землю, прежде чем схватить меня за волосы, запрокидывая мою голову назад. — Ты расскажешь мне, зачем ты подожгла помещение моих охранников? — спрашивает он. Его пальцы сжимаются в моих волосах до тех пор, пока кожу головы не начинает жечь от боли.

Мой взгляд опускается с его глаз на его идеальные губы. Мне так нравятся эти маленькие опасные игры с ним — не то чтобы я ему об этом говорила.

— Потому что могу, — отвечаю я. Я говорю себе, что делаю это не просто так, а ради более важной цели: помочь своему брату, победить Русского. Но правда в том, что мне это нравится. Я хочу посмотреть, как Ронан сорвётся, потеряет контроль и разрушит всё в своём собственном прекрасном аду. Я хочу танцевать с ним в пламени и чувствовать, как моя кожа слезает от жара. Я хочу пройти по той тонкой грани, где сочетаются сила, жизнь и смерть.

— И всё же ты осталась. — Он улыбается. — Как послушная маленькая пленницы.

Я осталась.

Я могла бы взять машину и попытаться убежать, но его досягаемость безгранична, его власть непревзойдённа. Даже если я вернусь в Мексику, он выследит меня, а я не подготовлена к войне такого масштаба.

— Хорошая или просто умная? От тебя никуда не сбежать, Ронан, и я это знаю.

— Мм, — говорит он, отпуская мои волосы и проводя пальцами, один за другим, вниз по моей шее. — Умная маленькая кошечка.

Огонь и дым клубятся позади него, языки пламени поднимаются к небу, как будто поклоняясь ему, как богу, которым он себя считает… как дьявол, которым он на самом деле является.

— Итак, что теперь? Собираешься убить меня? — улыбаюсь я.

— За что?

— Я убила половину твоих людей. — Я приподнимаю бровь и указываю на горящее здание. — Ты не заметил ёбанный грандиозный пожар на лужайке перед твоим домом?

— Если женщина смогла умертвить их, как собак, зачем они мне нужны? — он пожимает плечами. — Ты оказала мне услугу.

Чёрт. Он такой безжалостный, и от этой постыдной мысли мои бёдра сжимаются.

— Что ж, тогда рада быть полезной, — говорю я, и в моём тоне сквозит сарказм.

— Ах, — он проводит пальцем по моей губе, — и теперь ты узнаешь своё место.

Я свирепо смотрю на него.

— Осторожнее, Русский, в следующий раз это будет твой дом — с тобой в нём.

И выключатель щёлкает. Самодовольная улыбка исчезает, его глаза вспыхивают, и внезапно его рука оказывается на моём горле.

— Боги не горят, — произносит он, сжимая меня и поднимая. Мои ноги болтаются над землёй, когда я бьюсь в его захвате. Я царапаю его руку, и его хватка становится только крепче. — Пустые угрозы делают тебя слабой, — говорит он. — Я не Хесус. Я не тот мужчина, которого ты знала. Ты можешь не бояться смерти, но ты должна бояться меня. — Я задыхаюсь в его жестокой хватке, борясь за глоток воздуха, в то время как мои лёгкие горят, а в ушах звенит. На его губах появляется болезненная улыбка, и он опускает меня на землю. Я задыхаюсь, потирая горло и отодвигаясь от него.

Он указывает на бушующий огонь позади меня.

— Это не более чем вспышка гнева избалованного ребёнка. Ты бессильна перед самой собой, следовательно, ты слаба.

Его слова проникают мне под кожу, проникают в мой разум и разъедают мои недостатки. Я борюсь с собой, не в силах ничего сказать, в то время как в его глазах пляшут весёлые искорки. Он знает, что только что победил. Я сожгла его здание дотла, и почему-то именно я выгляжу слабой.

Какого хуя?

Я вскакиваю на ноги и срываюсь с места, на ходу стряхивая снег с ладоней. Его смех разносится над шипящим пламенем, и это злит меня ещё больше.

Слабая! Я покажу ему слабость!

Глава 10

РОНАН

«Hands on the Bible» — Local H (трек)

В тот раз я почувствовал, как участилось её сердцебиение.

Волнение захлёстывает меня, когда я наблюдаю, как она стремительно удаляется. Она очаровывает меня так, как, я полагаю, коллекционер очарован редким экземпляром. Она такая, какой я никогда раньше не видел, великолепная. Экзотическая. Находящаяся под угрозой вымирания…

Я тащусь к дому, любуясь алыми брызгами крови на снегу. Несколько человек лежат тут и там, скорчившись, на ступеньках. Такая бойня. Двери фойе распахиваются навстречу кровавой бане, и я вздыхаю. По мрамору были разбросаны тела. Пропитанный кровью запах смерти витает в воздухе, и я вдыхаю его, закрыв глаза, наслаждаясь мыслью о том, как она убивает этих людей, словно ангел смерти. Мой пульс учащается от восторга.

Кто-то прочищает горло. Игорь стоит на верхней площадке лестничной клетки, обозревая открывшуюся перед ним сцену смерти.

— Она злится, — говорит он без эмоций.

— Да. — Я улыбаюсь, перешагивая через мужчину с пулевым отверстием посередине головы. — Так и есть.

— Ты убьёшь её?