Плохой (ЛП)

— Она успокоится, — отвечаю я, и Игорь приподнимает бровь. Я жестом приглашаю его следовать за мной, направляясь к своему кабинету. — Встреча уже назначена?

— Да, босс.

Напевая, я иду по коридору. Сияние камина привлекает моё внимание, когда я вхожу в свой кабинет. Я пересекаю комнату и останавливаюсь перед ревущим камином, вдыхая запах горящих досок. Я слышу, как Игорь входит позади меня, но не оборачиваюсь.

— Во сколько мы должны прибыть? — спрашиваю я.

— В полночь.

Я сосредотачиваюсь на языках пламени, танцующих над поленьями. Дерево потрескивает и раскалывается, посылая вспышку жара мне в лицо, и мягкая улыбка появляется на моих губах. Камилла — это огонь во всей своей сути. Большинство людей боятся огня, но она стала им. Её красота в её разрушении, необузданном и горячем. Её существование основано на единственной цели — разрушать. Сам воздух, которым она дышит, превращается в сладкий экстаз, который питает её, заставляет гореть ярче…

— Ронан? — Игорь прерывает мои размышления. Я был так погружён в огонь, в свои мысли, что не слышала ни слова из того, что он сказал.

— Что?

— Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал?

— Ничего. — Я стряхиваю пепел с рукава и пожимаю плечами. — И повтори остальным мужчинам, что они не должны причинять ей вреда. Неважно, что она попытается сделать.

— Но она только что…

— Не подвергай сомнению мои решения, Игорь. А теперь скажи ей, чтобы она приняла ванну и оделась. Она пойдёт с нами на встречу с Антоном. — Я отмахиваюсь от него взмахом руки.

Камилла слишком непредсказуема, и только по этой причине я должен убить её, но пока она не покажется мне скучной, я оставлю её в живых. Я ещё мгновение наблюдаю за пляшущими передо мной языками пламени, прежде чем повернуться и сесть за свой стол. Звонки сделаны, договорился о доставке следующей партии боеприпасов за пределы Восточного Лондона. Конечно, я должен проверить свой счёт и отправить платежи наёмным убийцам — все тривиальные вещи, которые сопровождают мою работу, — и когда уже без четверти десять, я встаю со стула.

Проходя по дому, я думаю о том, как красиво выглядела бы Камилла, опершись на мою руку на всех этих скучных политических собраниях. Все мужчины позавидовали бы мне, и поэтому я беру её сегодня вечером, чтобы прощупать почву. Антон на самом деле не имеет никакого значения. Какой бы шум она ни подняла, он всё равно будет извиваться у меня под пальцами, как личинка. Я останавливаюсь возле её комнаты, поправляю запонки, прежде чем распахнуть двери. И, как я и предполагал, она не готова. С чего бы ей готовиться? Вместо этого она растянулась поперёк кровати с книгой в руке, всё ещё одетая в свою одежду для убийств.

О, разве ты не выглядишь такой прекрасной в своей окровавленной одежде?

Дверь за мной захлопывается, но она не замечает моего присутствия. Как будто её ничто не волнует в этом мире, она переворачивает страницу и откидывает свои тёмные волосы в сторону. Вот тогда я замечаю брызги крови у неё на шее, я делаю вдох, подавляя мысль о том, как я мог бы трахнуть её.

Я хлопаю в ладоши, и она подпрыгивает на кровати.

— Ты не одета, — говорю я.

— Уже поздно. — Она вздыхает. — Зачем мне нужно одеваться?

— Тебе было сказано одеться.

— Ты чертовски восхитителен сегодня вечером. Куда, скажи на милость, я направляюсь? — она закатывает глаза, прежде чем сесть.

— Сказал. Одевайся.

— Мы собираемся в поход по лесу? Идём на вечеринку? Что бы ты хотел, чтобы я надела, Русский?

Мои губы приподнимаются, когда я направляюсь к шкафу. Я хватаю платье с вешалки и бросаю ей.

— Это подойдёт.

— Ты даже не собираешься намекнуть мне, куда мы направляемся? — её пристальный взгляд скользит по моему лицу, и она улыбается.

Я щёлкаю пальцами.

— Надень это платье.

— О, ясно. Тебе приходится нянчиться со мной, потому что мужчины, которых ты нанимаешь, слишком дерьмовые, чтобы это делать.

Я смотрю на свои часы, прежде чем взять её за запястье и подтащить к краю кровати.

— Я приказал им не делать этого. А теперь надень это чёртово платье. — Я стону, отпуская её.

— Ну, элементарное чувство самосохранения должно перевесить твои приказы.

— У меня нет времени на твою болтовню. Одевайся, пока я не сделал это за тебя.

В её глазах пляшут дикие искорки, и она опускается на колени на кровати, оказываясь лицом ко мне.

«С такой забавной вещью можно играть», — думаю я, сжимая в кулаках вырез её грязного платья и дёргая. Тонкий материал рвётся посередине, и она теряет равновесие. Её глаза вспыхивают. Её ладонь взлетает к моей груди, когда она пытается удержаться. К моему большому удивлению, она совершенно голая под этим платьем. Её тёмные соски напрягаются, грудь вздымается одним неровным движением, и я изо всех сил пытаюсь сдержать животный порыв, грызущий меня изнутри. Умоляющий меня повалить её на спину и раздвинуть её ноги.

— Одевайся, — я приближаю свой нос в нескольких дюймах от её, — одевайся.