Плохой нянька

— Я трогала себя, — шепчет она, и я издаю стон, прижимаясь лбом к ее, и поправляю руку, чтобы добавить второй палец в нее. Она достаточно легко принимает его, ее дыхание прерывистое и трепещущее. Брук впивается своими ногтями в мои татуировки на руках.

Я скольжу большим пальцем к клитору, чтобы дать ей уникальное лекарство от Зэйдена Рота, гарантирующее, что женщина кончит в рекордные сроки. Я прижимаю пальцы к верхним стенкам ее киски, дразня это особое теплое местечко прямо у входа. Оно еще называется точкой G, но лично мне больше нравится — точка Z. Это звучит глупо, знаю, но если бы вы были на месте Брук, вы бы так не думали.

Ее руки дрожат. Пальцами она скользит вниз по моему животу и борется с ремнем, пытаясь расстегнуть штаны, чтобы могла вернуть свою руку на то место, где она была два дня назад. На этот раз ее прикосновение немного менее безумное, но также чуть-чуть неуверенное.

— Держись крепче, — шепчу ей на ухо. Она стонет, кусая губу, когда я надавливаю костяшками своих пальцев. Закрываю глаза, пока Брук работает над моим стволом. Вдыхаю сладкий запах ее волос, пробую мягкое трепетание ее пульса, пока она не начинает сокращаться.

И тогда понимаю, что она готова для меня.

Медленно убираю руку и крепко сжимаю ее голую киску, прежде чем отклоняюсь и встаю, чтобы сбросить джинсы на пол. Затем наклоняюсь за презервативом, вытаскивая его из заднего кармана. Ага, я тот еще мудак. Всегда держу один при себе, на всякий случай. Никогда же не знаешь, когда он может пригодиться.

— Это такое безумство, — бормочет Брук, когда стягивает шорты и отбрасывает их в сторону, затем садится и обнимает ноги по бокам. — Ты постоянно так делаешь? Спишь с незнакомками?

Я пожимаю плечами, потом встаю и позволяю ей хорошенько рассмотреть меня.

— Они незнакомки, только пока ты не переспишь с ними, — шучу я, поигрывая бровями. — И тогда вы уже просто любовники. — Наклоняюсь вперед и опускаю руки на постель. — Ты готова к тому, что я стану твоим любовником, детка?

— Твои… твои яйца тоже проколоты?

Я встаю, чтобы дать Брук хороший обзор. Там у меня впечатляющая коллекция: татуировки вокруг бедер, даже с внутренней стороны, вокруг члена и яиц. У меня есть Принц Альберт — серебряное кольцо через головку — и пирсинг уздечки, который расположен с нижней стороны моего ствола. Нельзя ведь быть боди-пирсером, не показывая свое мастерство.

— О. Мой. Бог. — Брук указывает на два куска серебра на члене. — У моего любимого барабанщика тоже есть такой. Или, возможно, оба. Не могу вспомнить, какой именно.

Она смотрит на меня, а потом прикусывает щеку изнутри.

— Я буду чувствовать их? У тебя ничего не будет болеть?

— О, несомненно, ты почувствуешь их, детка, но в хорошем смысле, — я ухмыляюсь и пальцами тереблю презерватив. — Готова к этому? — спрашиваю Брук, и она кивает в ответ.

Ее рот слегка приоткрыт, глаза блестят от желания. Она наблюдает за мной, пока я забираюсь на кровать на коленях, раскрывая презерватив и раскатывая латекс по своему стволу.

Брук кладет руки на мою грудь и открывает ноги для меня, позволяя мне встать на колени между ее идеальными белыми бедрами.

О, да. Это будет замечательно.

Мы смотрим друг другу в глаза, а потом я скольжу языком вдоль своей нижней губы и целую Брук, наслаждаясь ощущением тепла от ее руки на моей груди. Мы располагаемся на подушках. Теплый солнечный свет проникает сквозь персиковые шторы над кроватью.

Правой рукой обхватываю левую грудь Брук, нежно разминаю плоть, и она продолжает издавать эти сумасшедшие сексуальные звуки. Дыхание становится отчаянным и диким, когда я дразню ее складочки своим членом, давая ей попробовать, что ее ждет. Она шире раздвигает колени для меня, трогая ладонями мои щеки. По какой-то причине, именно это движение делает меня безумно возбужденным.

Не могу больше ждать. Думаю, нам обоим это необходимо.

Головкой члена прижимаюсь к плотному жару ее тела, и она судорожно вдыхает воздух. Толкаюсь бедрами с диким стоном, наполняя ее. Вот это да, малышка. Думаю, что мой член еще никогда так туго и тепло не сжимали.

— О боже, — шепчу я. Она задыхается и сжимает мое лицо своими ладонями. — О, Брук. — Я замираю на мгновение, чтобы дать ей привыкнуть к ощущению моего тела внутри нее. Это моя любимая часть секса — наблюдение за лицом женщины, когда она принимает меня, жестко сжимая мой член. Это смысл моей жизни — дарить женщинам наслаждение. — Не больно?

— Я сказала, что девственница, а не то, что ни разу не мастурбировала, — шепчет Брук в ответ, все еще что-то скрывая за своим невинным лицом. — У меня фаллоимитатор больше, чем твой член.