Плохой папочка (СИ)

— Не забуду, папочка. Обещаю.

— Твоя мама и я — между нами были не совсем такие отношения, как между мной и Корой. Между нами не было любви. Не было «пожениться и встретить вместе старость».

Логан кивнул.

— Ты немного рассказывал мне об этом раньше.

Пытаясь сохранить спокойствие, я сжал плечо мальчика. В тот же момент, я старался жить настоящим. В голове крутилось столько противоречивых мыслей и эмоций. Я просто оцепенел под их наплывом. Я хотел жить настоящим. Ради своего сына.

— Твоя мама пыталась научить меня, что значит любить женщину. Так, как я сейчас люблю Кору. Она хотела, чтобы, когда я встречу подходящую девушку— я был готов ко всему. Когда встречу Кору. И Миранде удалось подготовить меня. Хм… — У меня перехватило дыхание, я сглотнул. — Ну…

Слёзы жгли уголки глаз. Ничего не могу с этим поделать.

Логан посмотрел на меня в момент, когда я вытер их.

— Всё в порядке, папочка.

Мальчик положил свою крошечную ладонь на моё бедро.

Опускаю взгляд на маленькую ручку, крохотные пальчики которой, семь лет назад в больнице, сжимались вокруг моего огромного пальца. И от этой картины моё сердце разорвалось на части. Точно так же, как и тогда, когда я впервые услышал его голос, и увидел пухлые щеки своего сына — его прищуренные глаза и розоватое маленькое тело.

Глаза вновь наполнились слезами — я быстро вытер их о своё предплечье. Я улыбался сквозь слёзы. И эта улыбка была самой искренней в моей жизни.

Знаете, у каждого есть несколько моментов, которые, несмотря на пройденные годы, настолько отчётливо въелись в память, словно произошли всего секунду назад. Мне никогда не забыть то, когда я впервые увидел Логана.

Мой голос сломался, но я продолжил:

— В ск-кором врем-мени у нас п-появил-лся ты, сын.

На лице мальчика появилась улыбка. Как если бы его взволновали мои слова. Словно он понимал, что мои слёзы — это слёзы искреннего счастья. Они — следствие той радости, что наполнила моё сердце в момент, когда Логан сделал свой первый вдох. Истинная радость, которую он привнёс в мой мир. Он — свет, что ярче солнца. Свет, уничтоживший всю тьму в моём сердце. Я даже подумать не мог, что когда-то познаю такие эмоции.

Сделав глубокий вдох, я продолжил свой рассказ. У меня нет времени на длинные истории, не говоря уже о том, чтобы преподнести это всё максимально мягко, но Логан — важнее всего мира. Он заслужил правдивые ответы на свои вопросы. На случай, если со мной что-то случится. Никто другой не знает того, что было в моём прошлом. Оно умрёт вместе со мной, если я не откроюсь ему.

Вдох. Выдох.

Сжав ладошкой моё бедро в поддерживающем жесте, Логан улыбнулся мне.

— Воспитывая тебя, мы планировали сохранить то, что между нами было. Это как у ребят из школы, чьи родители не живут вместе. Только мы бы всё равно оставались лучшими друзьями.

Логан посмотрел на меня озадачено.

— Вы перестали быть друзьями? Поэтому она не навещает меня?

Моё сердце сжалось. Вновь чувствую, как слёзы обжигают мои глаза. Я решительно мотнул головой. Я должен рассказать Логану, что существуетвеская причина, почему он никогда не знал своей матери. Что он никогда не делал ничего плохого. В прошлом, я так много раз повторял ему это, но не уверен поверил ли малыш моим словам. Я убеждал себя, что он верит. Но детский разум слишком сложная штука.

— Ох, нет, сын. Если бы она могла…

Я замолчал, переводя дыхание. Мне пришлось выстоять нелёгкий бой против одолевших меня эмоций, чтобы найти в себе силы произнести ещё хотя бы слово. Глубоко вдохнув, я поднимаю глаза на мальчика.

— Она была бы так счастлива познакомиться с тобой, Логан. Твоя мама разговаривала с тобой, когда ты был в её животе. Она даже ела здоровую пищу, хотя ненавидела её всей душой. Миранда хотела, чтобы всё было идеально. Чтобы ты получил всё, что тебе нужно. Она так сильно л-люб-била тебя, здоровяк.

Шмыгнув носом, я осознал, как долго не говорил вслух о том, что произошло с Мирандой. На самом деле, я ни с кем никогда не обсуждал этого. Несколько месяцев после рождения Логана я даже отказывался признавать случившееся. Волна мучительной боли поднялась из глубин моей души. И она вот-вот могла сорвать последние барьеры. Я проклинал себя. Боролся с этим изо всех сил.

— Хорошо.

Выдыхаю весь воздух, что был в моих лёгких.

Крепче сжав моё бедро в последний раз, Логан накрыл своей ладошкой мою руку.

— Всё в порядке, папочка. Ты можешь рассказать мне.

Кивнув, я улыбнулся его стойкости. Это я должен был оставаться сильным ради него — но, кажется, мы полностью поменялись ролями. И это хорошо для меня. Я хотел, чтобы Логан понимал, что иногда давать себе волю, быть слабым перед людьми, которых ты любишь — это нормально. Нормально открыться и впустить их в свой мир.

— Итак, когда пришло время, мы отправились в больницу. А когда ты появился на свет, ох… Ты — самое прекрасное, что мы когда-либо видели. Миранда обожала тебя всем сердцем. Ты был для неё всем. Она жила и дышала тобой. Твоя мама никак не могла прекратить говорить о тебе. По правде, только о тебе она и говорила.