Плохой папочка

Лейси не плакала. Она отказывалась позволять себе плакать. Она держала себя в руках сквозь стальные нервы.

– Ох, Лейси, – ахнула я.

Она отрицательно покачала головой.

– Как ты об этом узнала?

– Голосовое сообщение.

– Голосовое сообщение?

– Гребанное голосовое сообщение, Фейт.

Я осмотрелась в закусочной. Здесь было довольно пусто. Никто не мог услышать нас. Глаза Лейси слезились, но она все еще держала себя в руках. Мне казалось, что стоит отвезти ее домой. Я не хотела, чтобы она вела машину.

– Что он сказал?

– Он сказал, что его жена узнала обо мне, и ему пришлось все отменить. Это примерно то, что он сказал. Вот как он закончил наши двухлетние отношения.

– Ох, Лейси. Мне очень жаль.

Вот теперь она начала плакать.

– Он сказал, что мы больше никогда не увидимся.

– Лейси, – беспомощно сказала я.

– Я любила его, Фейт.

– Я знаю, – успокаивающе сказала я.

– Я любила этого мудака, и все, что я получила, это голосовое сообщение. Я пыталась дозвониться до него, но меня заблокировали. Я не смогла дозвониться, чтобы просто сказать ему, какой он засранец.

– Пошел он на хер, – сказала я.

– Все это время я думала, что он любит меня, Фейт. А его жена все время ждала его дома. Это была сплошная ложь. Ночь, когда мы встретились, О Боже. Я думала, что нашла свою вторую половинку. Но у него была жена.

– Ох, милая.

– Одна большая, жирная, гребаная ложь.

– Позволь мне рассказать это Джексону, – попросила я. – Он позаботится о Мэтте вместо тебя.

– Нет, Фейт. Ты обещала.

– Хорошо. Я не скажу ни слова.

– Я чувствую себя идиоткой, – сказала Лейси. – Он один из тех навязчивых, патологических лжецов, которым нравится вести две разные жизни с двумя разными женщинами одновременно. И я была одной из тех нелепых женщин, которые позволили этому случиться. Если бы я увидела себя на реалити-шоу, то закатила бы глаза. Когда он говорил мне, что у него нет стационарного телефона или социальных профилей, я просто съедала все это. Командировки. Блять. Он проводил больше времени в городе, чем здесь.

– Это не твоя вина, Лейси. Ты ничего не знала.

– Он разрушил мое сердце, Фейт. Он разбил его вдребезги. Как я вообще смогу это пережить?

– Я знаю, в это трудно поверить, но со временем ты справишься, Лейси. Он мудак. Ты забудешь все о нем.

– Тогда почему я чувствую себя такой грязной?

Я видела, что она принимала это очень тяжело. Только женщина, которой изменяли, могла понять, какую боль она испытывала. Это было величайшее предательство. Я положила свою руку на ее ладонь. Я молилась, чтобы ее эго, в конце концов, смогло оправиться от этого. Я чувствовала себя беспомощной.

– Я просто чувствую себя такой никчемной, Фейт. Как будто ни один мужчина никогда не будет ценить меня или любить.

– Мы поможем тебе пройти через это, Лейси, – пообещала я.

Глава 35

Фейт

Я отвезла Лейси обратно в особняк. Я бы не оставила ее одну, но Форрестер и Грант были там. Они хотели узнать, почему она плачет, ведь они защищали Лейси так же, как и меня, но мы сказали им, что это женские проблемы, и они оставили ее в покое.

Мне было не по себе из-за того, что я оставила ее, но я уже чувствовала себя виноватой за то, что опаздывала за Сэмом, и последнее, чего я хотела, было поздно забрать его. Я определенно превысила ограничение скорости, когда влетела на школьную парковку. Я подъехала и уже могла увидеть его стоящим у ступенек школы. Он плакал.

Я вышла из машины и побежала к нему.

– Сэмми. В чем дело, малыш? Что случилось?

– Ничего, – ответил он.

Есть определенные моменты в том, чтобы быть матерью, которая может разбить твое сердце. Вы никогда не сможете приблизительно испытать ту боль, когда мать видит, как страдает ее ребенок.

– Это были те же самые мальчики? – спросила я.

– Давай уйдем отсюда, – попросил он, открывая пассажирскую дверь. Он бросил рюкзак перед собой.

Я перешла на свою сторону. Я чувствовала, что у него накатились слезы, но он сдерживал их.

Я тоже держала себя в руках. Мне пришлось это сделать. Моя работа – быть сильной ради Сэма. Если он хотел плакать, то пусть плачет, но я не могла позволить себе такую роскошь. По крайней мере, не перед ним. Сейчас, я все еще единственная, кто был у него. Здесь не было Джексона, только я. Если бы я не могла сдерживать себя в руках и быть сильной, кто бы это делал?

Но это было невероятно трудно.

– Это должно прекратиться, милый. Мне нужно снова поговорить с руководством школы.

– Нет, – настаивал он.

– Но они помогут, сынок.

– Они сделают только хуже.

– Они будут присматривать за тобой.

Он начал плакать, и мне было больно слышать боль в его голосе. Он был таким сильным, таким храбрым.

Он пытался сдерживать слезы, но у него не получалось. Если бы я только могла вынести эту боль вместо него и перетерпеть ее. Я бы отдала свою жизнь, чтобы забрать у него эту боль.

– Это моя проблема, – твердо ответил он. – Они думают, что я слабый, но это не так. Я справлюсь с этим. И мне не нужно, чтобы ты говорила с моими учителями.

– Они хулиганы, Сэм. Мы должны противостоять им.

– Пожалуйста, мама, – умолял Сэм. – Я знаю, что ты хочешь помочь, но мне нужно решить все самому.