Плохой, жестокий, самый лучший

В конце второй недели классная пыталась поговорить с ней. Оставила после уроков. Игорь стоял за дверью и напряжённо слушал. Однако на все вопросы, увещевания и уговоры Рита молчала. Не вымолвила ни единого звука. Выйдя из кабинета, Рита скользнула по нему безразличным взглядом, словно он ей совсем чужой, незнакомый, и прошла мимо.

Внезапно Игорь понял, что теперь всё стало ещё хуже, намного хуже, и на этот раз он действительно не знал, что делать. Теперь к Рите даже подступиться было невозможно. Она не избегала его, как прежде, не изворачивалась, не придумывала отговорки. Она просто ничего не слышала и не воспринимала, будто находилась по другую сторону непроницаемой стены.

Увидев Игоря, классная пригласила его в кабинет.

– Игорь, что с Ритой происходит? Её как подменили. Что случилось? Я просто ума не приложу, что делать. За две недели нахватала двоек по всем предметам. Многие, конечно, поставили карандашом. Надеются, что исправит. Но, по-моему, она сейчас вообще ничего не понимает. А ведь у вас выпускной класс!

Игорь понуро молчал, лишь кивал время от времени.

– Вы же дружите? Разве ты не знаешь, что с ней? Может, она больна или что-то стряслось? Ты пойми, я же помочь хочу.

Он смущённо покачал головой:

– Я сам не знаю, Ольга Ивановна.

– Может, срыв? Я просто в растерянности. Думаю, что всё-таки переговорю с её родителями, пока не поздно. К тому же четверть заканчивается.

А со следующей недели Рита и вовсе перестала появляться на уроках.

– Почему она эти дни не ходит в школу? Говори, что знаешь! – допытывался он у Вики.

Она ведь лучшая подруга! Девчонки всегда делятся с подругами всем, даже самым сокровенным. Но Вика сама недоумевала не меньше.

– Игорь, вот честное слово, не знаю. Она вообще резко другая стала. И со мной теперь не разговаривает. Единственное, что она мне сказала на позапрошлой неделе: я – Рита, а не Маргоша. А больше – ни слова.

Не вытерпев, Игорь с последнего урока пошёл к Рите. Дома её не оказалось.

«Где же она? Если не в школе и не дома, то где? Неужто Славка и в самом деле прав?»

Ритина мама усадила его пить чай, а потом вдруг разрыдалась:

– Игорёчек, я просто не знаю, что делать. Она ведь никогда такой не была. Да ты и сам знаешь. Дом, школа, волейбол, рисование – всё. Всегда старалась, стремилась к лучшему. Да я нарадоваться не могла. А что теперь? Господи, я даже не знаю, что теперь! Она ведь ничего не говорит. Приходит поздно, уходит рано. А куда ходит? Спросишь – молчит. А похудела как! Одни глазища остались. Не знаю, где я упустила… Просто это всё так внезапно свалилось. Ольга Ивановна в пятницу приходила, говорит, в школе всё плохо. Не учится совсем. Как так? Не понимаю. Она же отличницей была. Ни единой тройки за все годы.

Игорь молчал, прятал глаза. Где-то в самой глубине души шевельнулись угрызения совести.

«Нет, – отогнал он неудобную мысль. – Я тут ни при чём. Её бросил Явлегин. Он её и так в любой момент мог бросить. А вот я бы – никогда…»

Ритина мама всхлипывала и говорила, говорила. Видимо, ей нужно было излить всё, что наболело.

– Отца тоже не слушает. Он её даже чуть не ударил, да я не дала. А у неё лицо при этом было совсем… пустое. Кажется, и ударил бы – ничего бы не почувствовала. Всё боюсь: а вдруг это наркотики? Или, может, как говорит Ольга Ивановна, какой-то психический срыв. Мы с отцом решили отвезти её к врачу. Уже договорились. Очень хороший специалист.

– Так вы не знаете, где сейчас Рита?

Она обречённо покачала головой.

– А нельзя просто запереть дверь и не выпускать её никуда? Может…

– Ой, Игорёчек, одному тебе скажу. Это такой ужас! Как раз в тот день, когда отец хотел её ударить, мы так и решили: запрём, пусть лучше дома сидит, перетерпит, и, может, всё наладится как-нибудь само. Она ни слова не сказала. Ушла к себе. Так тихо было. Ни звука из её комнаты не доносилось. Вдруг у меня на душе стало тревожно. Просто нестерпимо. Сердце сжалось, словно беду почуяло. Я бегом к ней. А Рита стоит на подоконнике, и окна распахнуты! Она обернулась и попятилась. Вижу: ещё шаг – и всё. Ни добежать, ни поймать бы её не успела. Сейчас уж не знаю, как на месте не умерла. Но в тот миг я просто рухнула на пол, на колени. Взмолилась в отчаянии. Кричу: «Доченька, не надо! Что хочешь для тебя сделаю! Только не это!» Кричу, а сама рыдаю, тяну к ней руки, а подползти боюсь, вдруг спугну. И Рита меня услышала, на какой-то миг мне даже показалось, что она вернулась. Посмотрела на меня как будто с жалостью. Закрыла окно… Но потом опять стала уходить. И опять молча. Мы боимся теперь на неё давить. А вдруг она снова…

Игорь возвращался от Риты подавленный, мысленно повторяя, точно убеждая сам себя: «Я тут ни при чём. Во всём виноват Явлегин. Один Явлегин».

Глава 12

Снег то таял, то снова покрывал землю, словно зима колебалась, развернуться ли ей в полную силу или ещё немного повременить. В ноябре пришли заморозки.