Плохой, жестокий, самый лучший

Это вроде как традиция у выпускников: тащиться в такую даль, чтобы переночевать в палатках, а утром двинуть в обратном направлении.

В четырнадцать лет он ходил туда с классом Дэна. Запомнилось, как несколько часов шагали с рюкзаками – электричка туда не ходит. Как сидели вечером вокруг костра, пили пиво и пели песни, как одолевали комары. Тучи комаров! Естественно, никто не спал, и наутро, уставшие и разбитые, плелись обратно. Но тогда хоть компания была взрослая, интересная. А с одноклассниками-то что он там забыл? Некоторых вообще не хотелось видеть больше никогда.

В конце концов, чтобы Щербакова его не допекала, Саня соврал, что уезжает, а потому никак не сможет пойти в поход. Хватит ему и выпускного.

После болезни мать сильно похудела, и все наряды оказались ей велики.

– Саш, пойдём со мной! Поможешь платье выбрать?

Саня заартачился – вот ещё! Мало того, что тащит на выпускной, теперь он должен и по магазинам бегать. Делать ему нечего. Но мать изобразила мольбу:

– Саш, ну кто мне ещё поможет?

– С Петей своим иди, – буркнул Саня, зная, что всё равно уступит.

– Петру Алексеевичу очень некогда. У него сейчас столько дел, ещё и выпускной.

В общем, вместе поехали в торговый центр. Три часа кружили по гигантскому сейлу, заглядывая в каждый бутик. Мать столько платьев перемерила, что у Сани уже рябило в глазах. Какая от него помощь? Он просто плёлся за ней, измотанный, удивляясь тому, что от тренировок и работы никогда так не уставал. Наконец она выбрала зелёное, под цвет глаз, платье из тонкой ткани. Саша одобрительно кивнул, мечтая, чтобы этот шоп-поход закончился как можно скорее. Только они вышли из последнего бутика, как столкнулись с Загорецкой и Петрушиной. Загорецкая быстро отвела взгляд, пожалуй, даже слишком быстро. А Петрушина поздоровалась, оглядев заодно Санину мать с ног до головы.

Когда они отошли подальше, мать вдруг ошарашила Саню неожиданным вопросом:

– Что у тебя вон с той светленькой было? Мы ведь с тобой её тогда у школы видели?

Саня даже закашлялся.

– С Загорецкой? – переспросил он. – Ничего не было. Она просто моя одноклассница.

– В самом деле? Поэтому она целый месяц с утра до вечера у нашего подъезда торчала?

– В смысле – торчала?

– В прямом смысле. Я иду с работы – она там, прямо как часовой на посту. И в выходные тоже с самого утра и дотемна у нашего дома топталась. Как раз когда ты уезжал. А на улице такой холод собачий стоял. Мне даже жаль девчонку было. Хотела ей сказать, чтобы не ждала тебя понапрасну, да она, как завидит меня, отворачивалась. Наверное, неудобно было. Говорю тебе, точно она. Я её ещё у школы узнала, только сомневалась немного: тогда она в куртке и в шапке была. А теперь вижу – она. Да что ты так на меня уставился? Она же и до твоего отъезда приходила, тебя спрашивала, перезвонить просила. Ну а потом, сразу как ты приехал, куда-то пропала.

Сане казалось, что на него обрушился поток ледяной воды, вмиг разбудив все дремавшие чувства. В груди болезненно заныло. Не хватало воздуха, темнело в глазах. Она его ждала! Каждый день! С утра до вечера! Значит, всё-таки она его… А он… он послал её, наговорил гадостей, каких – уж и не помнил, но, зная себя, мог представить. А потом ещё назло целовался при ней с Настей.

Хотел догнать её тут же. Но как бы глупо это выглядело! Да и не бросать же мать одну с пакетами.

«Ничего, поговорю с ней на выпускном», – решил Саня. Вместе с щемящей тоской проклюнулась надежда: а вдруг она его ещё не забыла?

Весь день он ходил в смятении. Порывался звонить, но одёргивал себя. Разве выскажешь по телефону всё, что кипело в душе? Разве увидишь её лицо, её глаза? А ему хотелось видеть её глаза – они не обманут! Ведь от обиды – а ей-то уж есть на что обижаться! – она могла сказать совсем другое, просто в отместку. Но взгляд бы её выдал!

Торжественная часть выпускного бала проходила в школе, в актовом зале. Саня пытался разглядеть в толпе Риту, но в такой сутолоке проще было самому потеряться. К нему подскочила Щербакова. Нарядная, на шпильках, с невообразимой причёской – он её едва узнал.

– Ну как я? – она крутанулась на каблуках, обдав его облаком сладких духов.

– Супер. А ты не видела Загорецкую?

Щербакова изумилась:

– А тебе она зачем?

– Да надо.

– Видела, подъехала тут минут двадцать назад на чёрном мерине, как будто живёт так далеко, что пешком не дойти. И Чепурнов с ней вместе.

Последняя фраза неприятно кольнула. Как же его достал этот вездесущий Чепурнов!

До начала торжества Сане так и не удалось встретиться с Ритой. Увидел её только тогда, когда завуч стала рассаживать выпускников. Рита вышагивала под руку с Чепурновым и выглядела просто потрясающе в длинном струящемся платье на тоненьких бретельках. У Сани даже дух захватило. Казалось немыслимым, что вот такая могла ждать его целыми днями.

Сначала Пётр Алексеевич поздравил всех, потом приступил к награждению медалистов. И первой, конечно, пригласил Загорецкую. Даже на высоких каблуках она шла изящно и плавно. Бежевый атлас скользил по телу при каждом движении. Саня залюбовался.