Пломбир от Ледяного дракона

– Верховный на месте? – спросила быстро, стараясь совладать с волнением в голосе.

– Да, он дожидается вас. А после у нас назначено собрание… Говорят, Полину будут посвящать в высшие градусы!

Приподняла бровь. Видимо, сообщение об этом событии осталось в тех письмах, которые я, хоть и успела вытащить из-под скатерти ночью, но все же еще не прочитала.

Когда вошла в кабинет к Верховному, сделала реверанс, как и было положено в Ордене. После коснулась кольца.

Тот кивнул. Я, как и всегда не могла различить его лица, но снова невольно подумала, что под этим плащом, скрывающим его, мог бы быть вполне определенный человек. С которым я уже имела честь познакомиться.

– Присаживайся, Жар-птица, – он кивнул на стул напротив своего стола. – Много всего произошло. Его Высочество Ледран смешал и спутал все карты…

Кивнула.

– Согласна.

Кожей почувствовала на себе его взгляд.

– И что будешь делать? Отправишься с ним вместе, когда будет открыт новый портал? Или, как рвется Полоз, будешь искать способ разрушить образованную между вами связь?

Я не знала. Сама задавала себе этот вопрос, но пока не могла найти на него ответа. Лед притягивал, манил, располагал и вызывал в моей душе такие эмоции и чувства, с которыми сложно было совладать. И я частенько ловила себя на мысли, что и надо ли вообще это делать?

– Я не хочу оставлять Орден, – ответила, и это была тоже правда.

Верховный усмехнулся. Забарабанил пальцами по столу. Будто бы понял мои душевные терзания.

– То есть, дело только в этом?

– Не знаю. Наверное… Простите, Верховный… В записке вы написали, что есть известия о моей сестре… О Фросе.

Это и правда волновало меня сейчас больше всего. В своем письме Верховный говорил, что есть кое-какие зацепки о кулоне, и весьма интересной оказалась сова, пойманная мной. Но он все обещал рассказать при личной встрече, и вот теперь я сгорала от желания узнать хоть что-то.

– По подвеске с лисьей мордой… – сказал мужчина, не торопясь с ответом. – Наши маги провели несколько сложных ритуалов. Кулон был связан с девушкой, ты говорила, она часто носила его при себе. Это позволило дотянуться до отголосков ее энергии. И проверить, жива она или нет.

– И? – я подалась вперед, опасаясь услышать нечто ужасное.

– Ефросинья жива. Чудовище, убивающее невинных девиц, отчего-то пожалело твою сестру. А, возможно, похитило. Знать бы еще зачем, – нахмурился он.

В груди все заныло от волнения за Фроську. Нужно было ей угодить в такие неприятности! А все из-за меня! Из-за меня и Льда…

– А что сова? – спросила я, отгоняя от себя совсем дурные мысли.

– Сова – не обычная птичка. Демон. Призванный и привязанный кровью. Все видит, все слышит, и, скорее всего, все передает своему обладателю, – хмыкнул Верховный. – Мы пригласили его хозяина к нам.

От ужаса у меня распахнулись глаза.

– Сюда?! В Орден?

– Боишься, Жар-птица? – насмешливо спросил мужчина, чуть поудобнее устраиваясь в кресле. – Но ведь это единственный способ узнать, что случилось с твоей сестрой, не причиняя никому больше вреда.

Задумалась. После кивнула.

– Наверное.

– Иди… Надеюсь, что убийца захочет все же принять наше приглашение. Как я надеюсь на твое благоразумие, и что ты не станешь излишне откровенничать с твоим…м-м-м… ледяным драконом о том, куда уходишь и зачем.

Нахмурилась.

– Разве я могла дать повод так думать? – спросила я удивленно.

– Письма. Я почувствовал всплеск энергии, Финии, вчера вечером. Их касался чужак. Конечно же прочитать, что в них, Ледран не успел, защитная магия уничтожила чернила, сделав конверты внутри пустыми… Но…

Письма! Я была уверена в том, что Лед ничего не заметил, и потому спокойно забрала их, не подозревая, что кто-то их касался! И ведь Лед ничего мне сказал. От этого засосало под ложечкой… Что еще он знает, но не говорит?

– Простите, Верховный. Это вышло случайно. Впредь я буду осторожнее.

Он кивнул.

– Иди. Скоро начнется ритуал посвящения.

– Полине дадут воплощение? Какое из свободных? – не удержалась я от любопытства.

– Волчицу, – ответил мужчина. – Сто тринадцатый градус.

Сердце наполнилось тоской. Еще год назад “Волчица” была моей. До сих пор помнила, каково это бежать по ледяному насту или цветущему лугу мягкими лапами, ощущая запахи цветов и мороза так сильно, что это немного сводило с ума. Волчица была мне родной, и я почти сразу же справилась с воплощением, в отличие от непокорной жар-птицы, совладать с которой было в сто раз сложнее.