Площадь диктатуры

- Я не хочу, но... но не смогу, невозможно представить, если ты улетишь без меня. Это будет, как... - не знаю как объяснить, - будто клок из сердца вырван, - запинаясь, признался Горлов.

Лариса отпустила его руку и улыбнулась - радостно и доверчиво.

- Дай паспорт и жди меня здесь ровно через час, - сказала она.

Отпустив шофера, Горлов нашел работающий автомат и позвонил домой. Трубку сняла Маша.

- Мама ушла в магазин, а я завтра в школу ни за что не пойду, ответила она, и ее голос был звонким от гордости.

- Почему не пойдешь? Обязательно пойдешь, - забыв, зачем звонит, рассердился Горлов.

- Не ругайся! У меня настроение хорошее, и ты его не испортишь. Школы больше не будет, у нас карантин по гриппу!

- Тогда другое дело, только смотри не заболей, - предупредил Горлов.

- Я не заболею потому, что уже два часа чеснок до слез ем. Учительница сказала, кто будет есть чеснок, тот наверняка не заболеет. Ну, все! Пока!

- Подожди, - спохватился Горлов. - Передай маме, что я сейчас уезжаю. Пусть завтра утром позвонит на работу и предупредит. Ты все запомнила? Это очень важно. Не забудь и не перепутай!

- Сейчас напишу и не забуду. Пока!

Горлов повесил трубку, решив обязательно дозвониться до Нины, как только прилетит, но тут же спохватился, что не знает, сколько будет лететь, и где в результате окажется. На табло вылетов светилось девять рейсов: с востока на запад от Магадана до Кишинева и от Фрунзе на юге до Норильска на севере.

Какой-то знакомый мотив вертелся в голове до тех пор, пока он не вспомнил песню Высоцкого.

"Открыты Мурманск! Кушка! Магадан! Ташкент открыт! Но мне туда не надо!" - стало так весело, что хотелось не петь, а закричать и высоко подпрыгнуть.

До встречи с Ларисой осталось сорок минут. Он поднялся к киоску "Союзпечати", но тот оказался закрытым. С высоты нескольких ступеней огромный, с футбольное поле зал аэропорта, напоминал муравейник, в который кто-то неосторожно бросил непогашенный окурок. Ежеминутно репродукторы проигрывали несколько тактов, и диктор объявлял об отложенных рейсах, начале регистрации или приземлении очередного самолета. Беспорядочно двигающиеся люди казались сплошной серой толпой, а лица тех, кто проходил поблизости, были усталыми и озабоченными.

"Почему никто не улыбается?" - подумал Горлов и удивился, что не замечал этого раньше - на улицах, в метро или в автобусе. Выходить на холод не хотелось, и, чтобы убить время, он пошел в бар на втором этаже. Там, как назло, толпился народ и было невозможно протолкнуться к стойке.

- Борис Петрович! Присоединяйся! - крикнули ему из угла, и он узнал инженеров из КБ-44. С одним из них они часто встречались на полигонах.

- Куда летишь? - спросил тот. - Если есть время, можно по стаканчику.

- Куда лечу, по совести - не знаю, - ответил Горлов, пожав всем руки. Объяснять не хотелось и, сказав несколько слов, он ушел. "Скорей бы", нетерпеливо подумал он.

Он прождал сверх условленного почти четверть часа, но Лариса все не приходила. Давно стемнело и ветер усилился - сырой и пронизывающий до дрожи.

- Вы - Боря? - подойдя, спросила женщина в форме, и Горлов кивнул: "Да, я"

- Вот ваш паспорт с билетом. Посадка через двадцать минут, я провожу. А пока угостите даму шоколадкой!

- Там всюду очереди, не протолкнешься, - сказал Горлов, разглядывая билет: оказалось, что они летели в Мурманск.

- А мы зайдем сбоку! - сказала женщина и, взяв его под руку, тесно прижалась. - Пусть и мне от такого мужика перепадет. А то все Лариске, да Лариске.

- Может, вы купите шоколадку без меня? - спросил Горлов и протянул спутнице десятку.

- Так вы еще и богатый! То-то, смотрю, у вас пальто и шарф импортные. Только шапка не соответствует - сразу видно, что старый кролик. Хотите ондатровую достану? У меня знакомый продает.

- Доставайте! - засмеялся Горлов. - Для полного счастья мне только ондатровой шапки не хватает.

Он думал, что Лариса встретит его у самолета, но она подошла, когда он уже устроился в кресле.

- Забыла сказать: мы летим в Мурманск...

- Уже догадался!

- Вернемся завтра утром, около одиннадцати, - она хотела что-то добавить, но ее позвали. Оглянувшись, она нагнулась и поцеловала его в щеку, даже не поцеловала, а только коснулась губами.

- Меня бабушка в пять лет крестила. Тайком свела в церковь и окрестила. Никогда об этом не вспоминала, а сегодня в автобусе вспомнила и все время молилась, чтобы Бог послал встретить тебя, - быстро сказала она.

Как только она ушла, свободные места заняли два военных моряка. Горлов уступил им крайнее место, а сам сел у прохода и по привычке закрыл глаза. Он чувствовал усталость, и тяжесть от выпитого днем снова давила на виски, однако заснуть не удавалось.

- Присоединитесь по десять капель за удачный полет? - спросил сидящий рядом капитан второго ранга, показав уже открытую бутылку коньяка.

- Не откажусь, - согласился Горлов и взял пластмассовую стопочку.

- Вижу, вы время не теряете, - сказала подошедшая сзади Лариса.

От неожиданности моряк поперхнулся и пролил коньяк на Горлова.