Площадь диктатуры

- Бог с тобой, Петя. У меня и так голова кругом. В министерстве спохватились, выделяют финансирование... - Горлов замолчал, вспомнив, что нельзя говорить Рубашкину даже о названии работы, - ... к тому же кооперативные дела: начали оформлять покупку корабля. Там одних бумаг килограмма три утвердить надо. А магазин, тут недалеко? Я, естественно, в детали не вникаю, но, поверь, забот хватает.

- Думаю, Боря, что твое участие дороже пяти или даже десяти тысяч, сказал Рубашкин. - Я в последнее время замечаю, что с каждым днем вокруг нас все больше каких-то странных людей. Некоторые - откровенные психопаты, им не в политику, а в дурдом надо, на других взглянешь - пробы негде ставить, мошенники и жулье, а кое-кто, особенно из кооператоров - себе на уме. Когда победим на выборах, эти у пирога будут первыми. Всех растолкают и задавят, им на все плевать. А большинство - неудачники, социологи называют таких маргиналами. Амбиций и самомнения - выше крыши. Для них главное - вылезти наверх, чтобы заметили и оценили

- Только ты один это заметил? - спросил Горлов, подумав, что Рубашкин вряд ли считает себя неудачником.

- Многие это видят, но общий курс таков: дружить со всеми, кто против коммунистов. Поэтому такой умный и деятельный человек, как ты - на вес золота.

- Хорош самородочек! Восемьдесят килограммов живого веса. Здорово ты меня оценил, - засмеялся Горлов. - Кстати, почему ты решил, что вы победите на выборах?

- Знаю, как люди настроены. Сам посуди: семьдесят лет обещают хорошую жизнь, а результат? Народ ошалел от дефицита, что ни спроси - ничего нет. Этот год все расставил по местам. Люди готовы черта в ступе выбрать, лишь бы что-то изменить к лучшему.

- Возможно, ты и прав, но в депутаты все равно не хочу. Не выйдет из меня народного трибуна - характер не тот. Систему наведения спроектировать или вооружение с корабля снять - другое дело! Это понятно, это конкретно! Понимаешь, конкретно! - воскликнул Горлов.

- Видишь ли, Боря, победить на выборах в Советы - только начало. Следующий шаг - сформировать новую исполнительную власть. Если оставим старую, все пойдет прахом. Партократия хитра, умела и в отличие от нас хорошо организована. Вот и организуют голод или какую-нибудь аварию вроде Чернобыльской, и тогда нас сметут, а власть захватят генералы с полковниками. Проблем они не решат, но так завинтят, что Брежнев святым покажется. Ты когда-то ругал меня, что не думаю об экономике. Думаю! Мы все думаем! И, в первую очередь, о том, кто будет ею руководить.

- Ты имеешь в виду меня?

- Тебя, Боря! В конце концов, какая разница, кто сделает тебя начальником? Ты же был в восторге, когда засветило назначение в Челябинске?

- Ну, это давно было, - поморщился Горлов.

- Правда глаза колет? - спросил Рубашкин, и Горлов не нашел, что ответить.

- Конечно, мы не сможем назначить тебя министром, ни даже директором Объединения, это не в наших силах... пока. Но исполкомом ты бы управлял не хуже, а лучше нынешних.

- Ленгорисполком не потяну, а захудаленький район - запросто, улыбаясь, согласился Горлов.

- И на том спасибо! Давай допьем остатки.

- Ты, Петя, сегодня какой-то задумчивый, на себя не похож, - выпив, сказал Горлов. - И мысли необычные: то, тяпнув стакан на скамейке в саду, председателей исполкомов готовишь, то о летающих чайках мечтаешь.

- Книжка твоя навеяла, я ее еще немного подержу - можно?

- Держи, сколько хочешь, не к спеху, - сказал Горлов.

- Ты-то сам ее читал?

- Читал, но, честно говоря, не понял, отчего ею так восхищаются. Одна моя знакомая на нее, как на Библию молится.

- Хороший человек твоя знакомая, - сказал Рубашкин.

- Кстати, Петя, не мог бы помочь, ты ведь многих знаешь. Жене одного моего приятеля какой-то дурацкий диагноз ставят по женской части. Устроить бы к хорошему специалисту на консультацию, - вдруг решил спросить Горлов.

- Какой диагноз?

- Подозревают опухоль... доброкачественную, - Горлов почему-то не смог повторить ту болезнь, которую назвала Лариса.

- У Вити Таланова кто-то был в институте Отто*. Сегодня же позвоню. Думаю, что-нибудь получится. Ты куда?

- Поеду к себе. Считай, вторую ночь не сплю. К тому же в Мурманске тяжело пришлось. Пошел с моряками в баню, утром еле ноги унес, - зевнув, сказал Горлов. - Приеду и лягу спать. Завтра опять ни свет, ни заря.

* * *

- Наконец-то! Ты совсем замотался, на себя не похож. Ужинать будешь? Нина подозрительно принюхалась, но ничего не сказала.

- Выпили с Рубашкиным, - виновато объяснил Горлов.

- Он недавно звонил, просил перезвонить, как только придешь.

- Больше никто не спрашивал?

- Из Краснодара просили передать, что пригонят твою машину на следующей неделе, а две фуры с консервами пока задерживаются. Зато могут отгрузить двадцать ящиков грузинского коньяка. Ждут, чтобы ты решил.

- Понятно! Поступим как в том анекдоте: украли ящик коньяка, продали, а деньги пропили. Помнишь?

Пока Нина готовила ужин, Горлов позвонил Рубашкину.